Козырная карта Апокалипсиса
Шрифт:
— Это вы о той девушке, у которой шрам через все лицо? — спросил Фредо. — Так Ниммей прав, она красивая, и шрам ее совсем не портит.
Тимоха посмотрел на двух остальных парней с подозрением и обернулся ко мне.
— Мне Абангу тоже больше нравится, чем эта твоя Белоснежка, — добила я домовенка. Но потом добавила: — Но решать-то все равно тебе.
— Дык это… Я вроде решил. Пойду, скажу. Наведу в бардаке порядок.
Ним уже сделал шаг от двери, но тут вмешался Фредо:
— А ты уверен, что это будет именно наведением порядка, а не порождением
Домовенок замер. Задумался. Посмотрел растерянно на меня, потом на Нима.
— Есть две девушки, одной ты не нравишься, второй нравишься. Но время проводишь с первой. Я правильно понимаю ситуацию?
— Да, — кивнул Тимка.
— А по второй довольно заметно, что ты ей нравишься.
— Да, — снова, как игрушечный болванчик, кивнул Тимошка.
— Знаешь, я в женщинах мало что понимаю, — Фредо кривовато улыбнулся. — Но мне кажется, что если ты сейчас к ним заявишься и скажешь, что бросаешь первую и берешь под опеку вторую, это как раз породит огромный хаос, вплоть до рукоприкладства.
Тим задумался, а Ним, снова встав возле двери, согласно поддакнул:
— Точно, возьмут и просто из вредности друг друга заклюют. Может, ты чернявой и не нужен, но свое из рук выпускать никто не любит.
— Да, Тимош, главное, что ты сам с собой разобрался. А природницам завтра скажешь, никуда твоя Абангу не денется.
Тимка вздохнул и плюхнулся на пол:
— Уговорили. Я сам эти разборки терпеть не могу.
— Теперь мы можем спокойно позаниматься?.. Рин?..
Вот и зачем он мое имя так произнес, что даже у Ниммея глаз дернулся?!Но, проигнорировав закаменевшего ненадолго дракона, я принялась рассказывать Фредо о сегодняшнем снеговике. И о том, что мне было бы интересно получить именно единое целое, огненно-водяного голема.
— Все, что только захочешь, Рин, — соблазнительно улыбнулся парень, заставляя едва начавшего подавать признаки жизни Нима снова застыть.
А дальше мы творили голема… нечаянно прикасаясь друг к другу руками, улыбаясь, обсуждая, даже слегка споря. Сначала мы сделали два шарика — огненный и водяной, и вопреки всем правилам магии скрепили их между собой. У любых других магов воды и огня более сильный шар поглотил бы и уничтожил более слабый. А у нас они спокойно расположились друг под другом и даже слушались кого-то одного, если второй помалкивал. Правда, когда мы попытались дать разные команды, вместо того, чтобы развалиться на две части, наш голем обиженно замер и подождал, пока создатели между собой договорятся.
Потом мы решили пойти дальше, — я скрутила огненный шарик, Фредо окружил его водой. Я поверх воды нанесла огонь…У меня руки от напряжения занемели. Я чувствовала себя человеком, который лепит что-то из хрусталя. Одно неверное движение, и все наши труды разлетятся вдребезги. Мы передавали друг другу наше изделие, иногда лишь едва соприкасаясь пальцами, иногда переплетая их… И я тогда замирала, забывая о том, что мы что-то лепим, потому что… накатывала выматывающая душу тоска. Которая тут же исчезала, едва я бросала взгляд на нашего первого
Это ужасно, но когда я смотрела на дракона, то понимала, что хочу быть с ним, валяться с ним на траве, слушать его шутки, отгонять от него плохие сны… Но стоило мне встретиться взглядом с Фредо, ощутить прохладные прикосновения, вспомнить вкус его губ… который почти сразу сменяло воспоминание о губах Нима…На душе становилось тоскливо только от одной мысли, что мне надо отказаться от кого-то из них.
— Думай сейчас только обо мне, Рин. А то твоя магия становится слишком горячей для меня.
Я тут же вспыхнула, чуть сама не воспламенившись от этой фразы. И наш многослойный колобок выскользнул у меня из рук, но не разбился, ударившись об пол, а покатился навстречу первому голему.
— Что мы с ними будем делать, Рин? — прошептал мне в ухо Фредо, обжигая своей прохладой. — Оставим здесь одних?
С первым снеговиком так и поступили, оставив его в зале. Но он и не жил самостоятельно, а двое наших, явно, были разумны и…
— А что принято делать с такими созданиями?
— Оставлять при себе, как домашних любимцев, например. Тебе какой больше нравится, Рин?
Я оглядела перекатывающийся по залу слоистый колобок, потом «снеговичка», поманила их обоих к себе… Похоже, «слойка» на меня обиделся за то, что я его чуть не разбила, потому что подкатился с некоторым запозданием. Что ж, значит, у нас в блоке появится еще один жилец — Снежок.
— Замечательно, — улыбнулся Фредо моему выбору и подманил к себе сверкающую и переливающуюся «Слойку». — На руки я своего питомца взять вряд ли смогу, но зато он будет напоминать мне о тебе. Всегда.
— Как ты ее назовешь? — поинтересовалась я, заодно поглаживая Снежка по верхнему, огненному шарику.
— Ее? — Фредо, склонив голову набок, внимательно пригляделся к Слойке и хмыкнул: — Ты прав, Рин. У нас с тобой получился голем — девочка. Что ж, теперь меня уже точно никто не обвинит в том, что у меня в спальне никогда не было женщин. А назову я ее… Софи.
Шарик закружился по полу, выражая бурный восторг, и попытался запрыгнуть к Фредо на руки.
— Давай я подержу, а ты его водой укутаешь? — предложила я, подхватывая энергичный мячик.
— Нет, — с непонятным упрямством отказался мой напарник по взаимодействию, едва заметно улыбнувшись. — Он тогда не будет похож на тебя. Она…
— Но тогда ты сможешь ее гладить, — я несколько растерялась от его тона, убедительно-серьезного и какого-то звеняще-напряженного, что ли. — А ей этого хочется.
— Мне тоже много чего хочется, Рин… Очень много чего хочется, — с какой-то удивительно знакомой тоской в голосе ответил парень. — Так что мы все будем лишь любоваться друг другом.
— Спокойной ночи, лэры! — едва заметно поклонившись всем нам троим, Фредо вышел из зала. Софи, как верный песик, полетела за ним. А я осталась с Нимом, Тимом и Снежком. Растерянная и расстроенная.