Козырные тузы
Шрифт:
— Ты кричала, — сообщила Ким Той. — Я решила, что тебя режут.
ТИАМАТ.
— Мне приснился кошмар.
Женщина ласково погладила влажные рыжие волосы.
— Кошмар?
— Мне приснилось, что кто-то высыпал мне в лицо ведро червей.
Астроном захлебывался хохотом.
— Да она — чудо, настоящее чудо!
Альбинос, сидевший на полу рядом с инвалидным креслом, умоляюще взглянул на него.
— Значит, сон был хороший?
— О да, сон тоже был чудный. — Старик потрепал его по белым волосам. — Ты все сделал совершенно
Альбинос заулыбался, состарившаяся раньше времени кожа вокруг розовых глаз пошла морщинками трогательной радости.
— Роман!
Роман, сидевший за столом в другом конце темной комнаты, оторвался от компьютера.
— Пусть она еще немножечко побудет один на один со своим ужасом, прежде чем мы представим ее остальным членам нашей маленькой конфедерации. И пускай Ким Той продолжает ее опекать.
Роман кивнул, украдкой бросив взгляд на монитор.
— Завтра ночью мне опять понадобится твоя помощь, Воскресший, — сказал Астроном альбиносу. — Сделаешь то же самое. Я хочу, чтобы следующие две ночи она просыпалась с криком.
Розовые глаза пристыженно потупились.
— Ну-ну, ты же понимаешь, что сейчас тебе живется куда лучше, чем в те времена, когда ты продавал разным извращенцам эротические сновидения по десятке за штуку. — Астроном хохотнул. — Ты — один из моих самых полезных тузов. А теперь пойди отдохни.
Едва альбинос скрылся в темном коридоре, как старик обмяк в своей коляске.
— Несущий Гибель?
Тот в мгновение ока подскочил к нему.
— Да, Несущий Гибель. Сейчас нам обоим это нужно, не так ли? Вызови машину.
Роман остался за компьютером, а Несущий Гибель выкатил коляску с Астрономом на поиски какой-нибудь злополучной уличной проститутки, которая не подозревает о том, что эта ночь станет последней в ее жизни. Он запретил себе думать об этом. Он не позволит себе жалеть никого из них, ни за что не позволит. Все они — Воскресший, Ким Той, Красный, Иуда, Джон Ф. К. Блэк, Коулмен Хаббард (о, это отдельный разговор, туз в рукаве Астронома, один-ноль-ноль-один), даже эта простушка Джейн Водяная Лилия — все они одинаковые, пешки в игре Астронома. И он тоже, но ему приходится это делать только ради Элл и, чтобы защитить ее.
«ЭЛЛИ, — напечатал он, и буквы замерцали на мониторе, — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».
«И Я ТЕБЯ ТОЖЕ», — промелькнули на экране слова, тут же сменившиеся сообщением «НЕВЕРНАЯ КОМАНДА. АВАРИЙНОЕ ЗАВЕРШЕНИЕ ПРОГРАММЫ».
Где-то далеко Фортунато проснулся, дрожа, весь в холодном поту.
— Тихо. Тихо, мой хороший. — Женский голос звучал ласково, руки были нежными и теплыми. — Мишель рядом. Я здесь, милый, я здесь.
Фортунато позволил ей обнять его и прижался лицом к ее безупречной груди.
— Опять те сны, да? Не бойся. Я с тобой.
Он погладил теплый бок и сказал женщине, чтобы она засыпала. Потом выскользнул из ее объятий и заперся в роскошной ванной.
Пути назад не было. Он не мог вычеркнуть из памяти то, что когда-то узнал. Знание подарило ему силу, но сила обернулась ловушкой.
Следует позвонить Тахиону, а еще лучше, самому поехать в Вилледж и разбудить его.
Эйлин.
Фортунато
Он кое-как побрызгал водой себе в лицо и замер перед зеркалом с полотенцем в руках. На какую-то долю секунды в зеркале отразилось другое лицо, залитое водой: совсем юное, женское, с широко распахнутыми зелеными глазами и медными волосами. Очень красивое, совершенно незнакомое и зовущее на помощь. Нет, зовущее не его лично, без какой-либо надежды на отклик. Молящее. Потом лицо исчезло, и он остался наедине со своим отражением.
Он уткнулся лицом в полотенце. Оно было мягкое и дорогое, из тех, что купила Мишель. Когда она принесла их домой, они растерли друг друга с ног до головы и принялись заниматься любовью.
Кундалини. Почувствуй энергию.
Ленора. Эрика. Эйлин. Он потерял их всех.
Он вернулся к Мишель.
Джейн взяла из рук Ким Той чашку с дымящимся зеленым чаем и сделала маленький глоток.
— За вторую ночь без кошмаров, — со слабой улыбкой произнесла она. — Надеюсь.
Ким Той натянуто улыбнулась в ответ. После тех снов, что Астроном послал ей, девчонка должна была раскиснуть. То был только намек на Тиамат, настоящее прикосновение бесповоротно свело бы ее с ума. Однако эта маленькая невинность восседает тут и как ни в чем не бывало попивает чаек. Кто бы мог подумать, что она окажется таким крепким орешком? Один такой тихоня стоит десятка, потому что у него чистая душа, а эта искренность наделяет его убийственной силой. Знает ли об этом старый извращенец Астроном, или он настолько далек от невинности, что даже помыслить ни о чем подобном не может? Что вообще этот гнусный старый мерзавец может знать о невинности?
И он собирается завладеть миром. Да, конечно.
Но она действительно верит в это. Верит нерушимо. Верила. Нет, верит. Ведь верит же? И вообще, кого она называет гнусным старым мерзавцем? Разве это не Ким Той кружила мужчинам головы, влюбляла их в себя, а потом, когда очередная жертва исполняла свое предназначение, разве не она превращала эти головы в труху?
Она взглянула на Джейн. Ничего удивительного, что в отсутствие Красного она предпочитает общество женщин. Девушка протянула руку и нажала кнопку на пульте дистанционного управления. Телеэкран с шуршанием ожил.
— Вчера вечером я смотрела «Соколиное гнездо», и потом мне ничего не снилось, — сказала она чуть робко. — Теперь у меня появился предрассудок. Мне хочется посмотреть его, чтобы отогнать кошмары. Даже если будут показывать повтор.
Ким Той кивнула.
— Не только тебе, но еще почти миллиарду человек.
— Сэл обожал ток-шоу. Особенно «Соколиное гнездо». Он говорил, что ему ужасно хочется посмотреть, как они на этот раз обойдутся с ее крыльями. — Она замолчала — рекламный ролик уступил место ослепительному лицу Соколицы. — Сэл говорил, они ни разу его не разочаровали.