Козырные тузы
Шрифт:
— Черепаха! — воскликнул он, до того удивленный и встревоженный, что даже подскочил на месте.
Он сузил и уточнил круг поиска, создал полутень, чтобы у любого ментального шпиона создалось впечатление, будто он спит, и вступил в контакт. Это оказалось труднее, чем он предполагал. Первое краткое прикосновение открыло ему Черепаху, которого он совсем не знал, и потом, Тахиону совершенно не хотелось перепугать его до полусмерти своим внезапным появлением у него в голове. Он принялся искать способы дать Черепахе понять о своем присутствии постепенно и с каждым мгновением чувствовал
Чувствуя себя нарушителем, вторгшимся на чужую территорию, и не желая давать повод упрекнуть его во вмешательстве в личные, не касающиеся его дела, он решительно постучал в примитивные щиты Черепахи, и вспышка удивления, смешанного с осторожным интересом, сказала ему, что он привлек внимание туза.
«Черепаха?»
«Тахион, это вы?»
«Да. — Он уловил недоверие и подозрительность. Это задело его, и он снова задумался, что же произошло с его самым старым земным другом. — Я — пленник, как и ты».
«А-а. Это один из тех кланов, о которых вы вечно толкуете?»
«Нет, это моя собственная семья. Они прилетели сюда взглянуть на результаты эксперимента и найти меня. — Сомнение Черепахи ранило, как острый клинок. — Как мне убедить тебя, что я не имею к этому никакого отношения?»
«Наверное, никак».
«Друг мой, ты никогда таким не был».
«Точно. — Эта мысль была окрашена горечью. — А еще я никогда не был человеком за сорок, одиноким и никому не нужным, у которого впереди нет ничего, кроме смерти».
«Черепаха, да что с тобой такое? Что случилось? Позволь мне помочь тебе».
«Так же, как вы с вашими родственничками помогли нам всем, когда занесли вирус на Землю? Нет уж, спасибо».
Застарелая боль и чувство вины вновь нахлынули на Тахиона с такой силой, как давно уже не случалось все эти годы, за которые он построил клинику, из отрицательного героя стал положительным, завоевал любовь и уважение многих своих «детей». За годы, которые притупили остроту угрызений совести. Сейчас все его чувства были перед Черепахой как на ладони. Таху показалось, что его боль доставила тузу какое-то извращенное удовольствие.
«Каким образом они захватили тебя?»
«Это было несложно. Должно быть, они захватили контроль над моим сознанием, потому что я сам прилетел к ним в руки».
«Какого черта ты шлялся по улицам?» — разозлился Тахион, против всякой логики пытаясь переложить вину на Черепаху.
«Я вез вам шар для боулинга, решил, что вы будете не против сыграть пару партий, что же еще?»
«Не знаю, поэтому и спрашиваю!»
«Этот шар был чертовски странный, я отобрал его у одного малолетки на улице».
«И где он сейчас?»
«Они забрали его из панциря и положили на полку в зале».
«Что это был за зал? Покажи мне».
Черепаха был недоволен — его раздражение обжигало сознание, словно кислота, — но подчинился. Tax и сам не мог бы сказать, почему он так прицепился к этому устройству. Возможно, просто пытался отвлечься и не думать
«Я раздумываю о возможности побега, — сказал он после долгого молчания. — Пожалуй, с помощью твоего телекинеза, моих способностей к ментальному контролю и кинжала, который передала мне моя праправнучатая племянница Талли, у нас может что-то получиться. Я рад, что ты не попытался вырваться отсюда сам».
«Я… я не могу».
«Прошу прощения?»
«Повторяю, я не могу».
Словно и не было всех этих лет, и это не Черепаха, а он сам произносил эти слова. Дрожащий и всхлипывающий, Тахион стоял на ступенях мавзолея Джетбоя и пытался объяснить, что он и хотел бы помочь, но не может.
Тогда Черепаха ударил его; нечеловеческая сила туза обрушилась на него как гигантский незримый кулак, и он кувырком покатился по ступеням. Но он не хотел бить Черепаху, он хотел понять.
«Почему, Черепаха? Что произошло?»
«У меня нет панциря. Великая и Могучая Черепаха мог бы превратить этих недоносков в фарш, но мне это не под силу. Я просто старина Том…»
Он запнулся, но Тахион уже уловил всю мысль до конца.
«Том Тадбери».
К счастью, это имя ничего не говорило Тахиону. Поэтому парень мог не опасаться за тайну своей личности.
«Ничего страшного, — принялся он утешать Тома. — Не исключено, что все равно у нас ничего бы не вышло. Чтобы план сработал, нам пришлось бы уничтожить их по одному, но если бы ты взломал дверь, „Мегера“ в тот же миг сообщила бы об этом Заббу и нас бы засекли. Но даже если бы у нас все получилось, я уткнулся бы носом все в ту же проблему: как справиться с „Мегерой“».
«С кем?»
«С кораблем. Он обладает разумом».
«Тогда он сейчас, должно быть, очень удивляется — потому что сквозь его переборки разгуливает человек».
«Ты видел? Что…»
— ТЫ! — прогремел вдруг незнакомый голос, вложив в это короткое слово все оскорбительное высокомерие, какое только можно было представить.
Tax распахнул глаза, мгновенно утратив необходимую концентрацию, чтобы поддерживать столь конфиденциальную телепатическую связь. В центре каюты возвышалась горящая зловещим синеватым светом фигура. Такисианин поспешно скатился с постели; спрятанный в рукаве клинок скользнул в ладонь. Он принял боевую стойку для драки на ножах, и лезвие в руке замелькало в воздухе, вычерчивая замысловатый узор, призванный сбить противника с толку. Из-за ментальных щитов он выметнул испытующее щупальце мысли, но наткнулся на мощную блокировку.
— Даже не думай, мерзкий коротышка! Тебе не под силу причинить мне вред.
— Об этом я сейчас не думаю. Меня куда больше беспокоят твои намерения в отношении меня.
Необычный посетитель как будто стал выше ростом, странные глаза на невыразительном лице сверкали, как два бенгальских огня.
— Это все из-за тебя. Я попытался удержать этого об долбанного хиппи, но у него хоть кол на голове чеши! Отец тузов, тоже мне. У него и без тебя есть замечательный отец, который никогда не стал бы подстрекать его к столь безответственному поведению. Наш мир превосходно обошелся бы без твоего вмешательства!