Красавица-чудовище
Шрифт:
– А по-моему, из вас вышла бы отличная пара! – ляпнула вдруг Римма. Виола метнула на нее испепеляющий взгляд. Но, увы, силой Зевса она не обладала, поэтому тетушка осталась невредимой.
– А по-моему, они отличная пара с Вадиком, – заявил Матвей, нисколько не смутившись. – Кстати, он снова начал ухаживать за Виолой. Она вам не сказала?
– Уже перестал.
Матвей удивленно воззрился на Виолу. Она кивнула.
– Отшила племяшка его сегодня.
– Эх… А он ради нее невесту бросил.
– Что он сделал? – пораженно протянула Виола.
– Да, да, ты не ослышалась. Он понял, что ты его кармическая женщина, и ни с какой другой, пусть
– А ты у меня роковая женщина, племяшка. – Римма потрепала Виолу по волосам.
– Когда он с невестой расстался?
– Позавчера.
– Хорошо, что недавно. Время не упущено. Помирится. Я не буду с ним.
– У тебя кто-то есть?
– У меня никого нет, – ответила Виола. А про себя добавила: «Только ты. Но это не в счет!»
– Ладно, я поехал. Рад, что ты в порядке.
Матвей встал, и кухня стала казаться меньше. Она и так была небольшой, шесть метров, а тут как будто еще сжалась. Он был таким огромным, мощным…
Сексуальным!
Интересно, каково это – оказаться в его объятиях?
У Виолы давно не было мужчины.
Год!
Для здоровой молодой женщины, имеющей богатый сексуальный опыт, это невероятно долгий срок. Да, было время, когда она была очень активна. Полностью преобразившись и став Виолой, пустилась во все тяжкие. Мужчин меняла часто и не всегда удачно. Один, к примеру, ее ограбил. Он сразу показался подозрительным. Но был так чертовски красив, что Виола позволила своему здравомыслию впасть в кому. Они встречались две недели. Всегда у нее, она любовалась им до, во время и после секса, он позволял ей это, а еще очень старался доставить удовольствие и усыпить бдительность. И то, и другое ему удалось. Однажды Виола проснулась в кровати одна и не нашла кошелька, кольца и дорогого телефона. Легко отделалась, как посчитала. В полицию заявлять не стала.
Этот случай ее отрезвил. Виола завела себе постоянного парня, но он был женат, и рассчитывать на что-то серьезное не приходилось. Да и не нужен ей был никто для этого самого серьезного, кроме Матвея. Но она, прыгая по койкам, пыталась доказать себе, что и без него прекрасно живет. Друг, так друг. А мужика она себе всегда найдет. Теперь-то она красотка!
Но вскоре обрыдли ей отношения, от которых, что называется, радости – ни уму, ни сердцу. Одно тело удовольствие получало. Да и то через раз. И Виола перешла к целибату. Думала, воздерживаться месяц-другой, чтобы успокоиться, мысли в порядок привести, да и телу дать не то чтобы отдых… возможность накопить столько сексуальной энергии, чтобы, когда наступило время ее тратить, атомный взрыв произошел бы.
И вот результат! Год воздержания. Потому что не встретился такой, с которым хотелось бы взорваться.
Виола проводила Матвея до двери. Чмокнула в щеку на прощание. Закрыв за ним дверь, обернулась и встретилась глазами с теткой. Та, оказывается, тоже вышла в прихожую.
– Он тебя любит, – сказала она.
– Кто? – переспросила Виола.
Тетка ткнула пальцем в дверь. А вернее, в того, кто за ней скрылся.
– Скажешь тоже, – с досадой проговорила Виола. – Он же сам сказал пять минут назад, что воспринимает меня только как сестру. Это совсем не то чувство, которое…
– Да он сам пока не понимает, что любит тебя совсем не по-братски.
– Одна ты понимаешь!
– Как всегда, – хмыкнула Римма. Она считала себя самым проницательным человеком на земле. Никогда не ошибающимся в своих суждениях и прогнозах. Да, да, кем-то средним между Фрейдом и Нострадамусом. – И ты должна помочь Матвею разобраться в себе.
– Каким образом?
– Напейтесь вместе, и переведи ваше общение в более интимное русло. Если ничего не выйдет, всегда сможешь свалить все на свое состояние, а на утро сделать вид, что ничего не помнишь.
– Нет, Римма, я не решусь. Мы уже не раз вместе выпивали. И меня посещали эти мысли… Нет, даже не так. Меня обуревали желания. От самых невинных, провести подушечкой пальца по ресницам, они такие пушистые, до развратных… Но я сдерживалась. Потом жалела. И говорила себе, вот в следующий раз обязательно… Но, как ты сама понимаешь, все повторялось.
За разговором они вернулись на кухню. Виола села и стала допивать остывший чай. Вид имела грустный. И Римма, решительно эхнув, вынула из подвесного шкафчика графинчик со своей фирменной настойкой. Способ ее изготовления был невероятно сложен. Римма только самогон (именно он был основой напитка, а не медицинский спирт, как многие думали) очищала несколько раз. А то, что им заливалось: ягоды, орехи, коренья, пропаривалось, прожаривалось, вымачивалось. До нужной кондиции настойка доходила в темном месте месяц. Была невероятно вкусная, но крепкая – пятьдесят два градуса. Поэтому напиток употреблялся в крайне редких случаях. И назывался «Антистрессовкой».
– Нет, я не буду, – запротестовала Виола.
– Будешь, – сурово проговорила тетка, достав крохотные стопочки на длинных ножках. «Антистрессовка» пилась только из них.
– Но я на таблетках.
– Обезболивающих? Так они еще лучше действовать будут. Твоя бабка всю жизнь анальгин пивом запивала. Говорила, так он быстрее и веселее в желудке растворится.
Римма открыла холодильник и окинула его содержимое придирчивым взором. «Антистрессовку» абы чем закусывать не полагалось. По мнению тетки, лучше всего к ней шла икра, пусть и селедочная, главное, чтоб засол был хорошим. Капуста квашеная тоже подходила. И маринованные маслята. Но ничего из вышеперечисленного в холодильнике, судя по всему, не оказалось. Поэтому к столу была подана свиная колбаса «Черизо» – Римме одна из клиенток привезла ее из Испании, зная, как та любит пряные мясные деликатесы.
Тетка разлила настойку, они подняли стопки и, чокнувшись, выпили. Тосты при питье «Антистрессовки» были лишними.
Часть четвертая
Глава 1
Бородина отпустили сразу после допроса у следователя! Спасибо за это адвокату. Дав подписку о невыезде, Викентий отправился домой, хотя сначала собирался вернуться в клинику. Но у него снова затряслись руки. Перенервничал!
Сейчас, в десять утра следующего дня, он чувствовал себя прекрасно. Даже кошмарные сны, что преследовали его всю ночь, не отразились на физическом состоянии. Бородин пробежал на тренажере четыре километра, после этого душ и легкий завтрак Зазвонил телефон. Бородин не без опаски посмотрел на экран…
Аросев!
Викентий колебался. Говорить с другом (бывшим или настоящим, пока не решил) не хотелось. И все же он ответил на звонок.
– Дома? – спросил тот, услышав «алло». Даже «здрасьте» не сказал.
– Пока да.
– Я буду у тебя через три минуты.
И отключился.
Бородин поменял банный халат на костюм. Через полчаса ему нужно отправляться на работу, а неизвестно, как долго задержится у него Аросев. Викентий не успел повязать галстук, как тот позвонил в домофон.