Красавица для Чудовища
Шрифт:
Моим единственным собеседником в этом доме был дворецкий — Петр Иванович. Мне нездоровилось какое-то время, а тоска постепенно сводила с ума. Этим утром я настойчиво решила завязать со своим затворничеством, и одевшись потеплее, вышла из дома. В принципе, Михаил итак доходчиво объяснил мне, что мои перемещения его не волнуют и я могу делать все, что мне захочется.
Хлопья снега мешали обзору, но я обожала такую погоду. В эти дни мне не удалось прогуляться по саду и окрестностям дома, сегодня же, мне наконец захотелось исправить эту ошибку. Выход к саду был расположен с противоположной стороны дома, прямо по дороге через обеденный зал на первом этаже. Пройдя по небольшой
— Заблудились? — мягко позвал меня садовник. Я подумала, что мужчина средних лет, орудующий садовыми ножницами — садовник, ведь прежде ни разу не видела его в доме.
Я рассматривала редкие виды растений как завороженная. Прозрачная постройка, близкая к дому, больше напоминали зимний сад. Здесь было великолепно.
— В моем доме тоже была оранжерея, — сказала я мужчине, приближаясь к розовым кустам. Которых, на удивление, было очень много.
— Самый распространённый сорт «Фридом», — пояснил Всеволод, заметив мой интерес. Садовник уже больше десяти лет работал в этом доме и знал в этом месте каждое растение.
— Знаю, — кивнула я, широко улыбаясь. — Это мои любимые. Дома я сама за ними ухаживала, — объяснила я. — Имею в виду до того, как вышла замуж, — жестикулируя, добавила я. — Знаю о них все, — и я коснулась стеблей.
— Неожиданно, — улыбнулся мужчина. — Тогда вам здесь точно понравится.
— Молодой господин тщательно следит за тем, чтобы эти растения были в порядке, — сзади меня послышался голос Петра Ивановича. Мужчина подошел ближе ко мне, а затем кивнул садовнику, после чего Всеволод ушел вглубь зимнего сада. — Вижу, вас тоже заинтересовали розы.
— Я уже говорила Всеволоду, — объяснила я, приближаясь к цветку. У этого сорта был самый приятный аромат. — У нас дома тоже росли эти розы, и я знаю, как ухаживать за ними.
— Здесь несколько сортов, — добавил он, ведя меня за собой. Дворецкий перечислял названия, а затем остановился у одного куста с гибридными красными розами с длинными стеблями и сильным, душистым ароматом. Я не смогла сдержать восторга, когда увидела их.
— «Американская красавица»? — взвизгнула я, наклоняясь. — Их же так тяжело найти.
— Вижу, вы хорошо осведомлены, — с изумлением протянул Петр Иванович.
— Пожалуйста, я же просила вас обращаться ко мне на «ты», — добавила я. — А насчет роз — я их просто обожаю.
— Жене Михаила Альбертовича они тоже очень нравились, — сказав это, дворецкий осекся. Я не смогла сдержаться удивления. — Покойной жене имею в виду.
Бессознательно в моем сердце кольнуло от ревности, но я сразу же повела головой. Глупо думать о таком. Наверное, это читалось на моем лице, отчего мужчина сразу же замялся, пытаясь перевести тему.
— Значит, она тоже любила розы, — тихо произнесла я, улыбаясь с натяжкой.
— «Американскую красавицу» Михаил Альбертович велел посадить ради нее, — добавил он, посчитав мое безразличие искренним. — За цветами по сей день тщательно ухаживает Всеволод. И в открытом саду тоже растут розы.
— Не думала, что Михаил может быть таким, — выдохнула я. Это было сказано случайно, но мой тон дворецкий истолковал неправильно.
— Да, — мелодично произнес он. — Он Марины очень долго добивался, — сказал он с дольками ностальгии в голосе. Я замерла, внимательно его слушая. — Помнится, когда он узнал, что ей нравятся розы, — добавил он. — Велел срезать все лучшие цветы в саду и поехал прямо к ней.
Я сглотнула.
— Она тогда сдавала последний экзамен перед получением диплома, — объяснил он. — Михаил Альбертович в тот день сделал ей предложение.
Просить не рассказывать об этом было невежливо, поэтому, смиренно слушая его рассказ, я кивала, чувствуя, как стучит мое сердце.
— Очень трогательная история, — произнесла я сдавленно, а затем развернулась и вежливо улыбнулась ничего не подозревающему дворецкому.
Вернувшись в дом, я последовала к себе в комнату. Кухарка Тамара Васильевна встречала меня с улыбкой всякий раз, когда видела на кухне или же, в гостиной, а другая дама по имени Таисия все еще держалась боязливо и холодно. Возможно, они считали меня такой же высокомерной, как и Михаила. К сожалению, даже Катя, которая была в первый день слишком любезна ко мне — теперь держалась отстранённо.
Проходя мимо коридора, я заметила, что дверь в спальню супруга открыта. Та самая комната, в самом конце коридора. Прежде мне не доводилось заставать подобного: он все время проводил в своем кабинете, или же в библиотеке внизу, а двери его спальни бывали наглухо закрыты. Ноги сами повели меня туда, благо я всегда могла сослаться на свое желание посмотреть в панорамное окно в самом конце крыла второго этажа. Бросив мимолетный взгляд внутрь, я обнаружила к своему успокоению, что в комнате никого не было.
Озираясь по сторонам, улучив подходящий момент, я осторожно скользнула внутрь спальни. «Не нужно бояться», — подумала я и сделала несколько шагов вперед. Спальня Михаила была такой же большой, как и та комната, в которой разместили меня. Все те же дубовые стены с картинами, большой шкаф с полками для книг и огромная кровать по центру. На белом покрывале кровати покоился черный свитер Михаила. Я с трудом одернула свои руки, чтобы не прикоснуться к его одежде. Мой взгляд тотчас же зацепили фотографии в рамках на комоде у окна, и приблизившись и набравшись смелости я взяла фото в руки. Очевидно, на нем была запечатлена Марина Соколовская. Его первая жена. Любимая, учитывая рассказ дворецкого.
Если бы он сделал мне предложение так же, как и ей…
На меня с фото смотрела темноволосая, голубоглазая красавица. Большие бездонные глаза можно было рассматривать часами, и если даже я обратила на это внимание, то очевидно, что Михаил был от нее без ума. Чутье мне подсказывало — он все еще любит. И вряд ли когда-нибудь сможет забыть. Вспомнились слова супруга в день нашей свадьбы о том, что он был женат лишь единожды и больше не собирается. Сердце болезненно заныло от зависти и ревности, а в горле до скрежета пересохло. Как можно конкурировать с такой красивой девушкой, тем более погибшей? Выдохнув, я осторожно поставила фотографию на место. Рядом с ней было еще одно фото, уже их совместное. Поднесла его ближе, пристально разглядывая. На нем Марина и Михаил оба широко улыбались. Инстинктивно я прикоснулась к его лицу на фото: здесь Михаил был лет на десять моложе. Он так же красив сейчас, но мне теперь стало отчётливо ясно, почему Алиса говорила о том, что девочки в институте сами вешались ему на шею. Наверное, я бы тоже сразу же потеряла голову при взгляде на его очаровательную, искреннюю улыбку. Да что говорить, если мне достаточно было посмотреть ему в глаза сейчас, чтобы забыться. На этом фото он совсем другой: никаких морщин в уголках глаз как сейчас, и глаза, ныне злобные и потухшие, на фото — светились от счастья.