Красавица для Чудовища
Шрифт:
Распинается, оправдываясь передо мной, а я не могу отвести взгляда от ее губ. Я даже не слушаю ее, а лишь впечатываюсь глазами в них. На пол-лица, а хуже всего то, что я уже прикасался к ним и знаю, какие они невероятно мягкие наощупь. Когда я увидел ее в клубе и не сдержавшись во время танца, потрогал ее губы — чуть не кончил на месте. Я просто всей душой ненавижу эту малолетнюю дрянь, которая не выходит у меня из головы. Слаба богу, она совершеннолетняя, потому что я итак чувствую себя рядом с ней педофилом.
— Мы могли бы с вами подружиться, — протянула она едва слышимо.
Еле
— Сколько тебе лет? — прищурившись, я обвел взглядом ее тело.
На самом деле я прекрасно знаю сколько ей лет, а этот вопрос задаю для того, чтобы даже мысленно оправдать себя в собственных глазах. И чтобы ей стало неловко.
— Двадцать один, — непонимающе уставившись на меня, ответила она.
— А мне тридцать пять, — громко произнес я и девушка вздрогнула. — Сечешь? У нас разрыв поколений.
Глупости, я не верю ни единому, сказанному мною, слову. Мы могли бы подружиться, если бы мне не хотелось утащить ее к себе в спальню всякий раз, когда она мелькает перед моими глазами. Мне просто хочется сейчас, чтобы она ушла отсюда и не искушала меня и дальше. Лучше бы она обиделась на меня и оставила в покое.
Девушка переминается с ноги на ногу, будто пытается подобрать нужные слова.
— Я не такая глупая, — неожиданно отвечает она и сбивает меня с нужных мыслей. — Вам было бы со мной интересно.
— Дружить? — переспрашиваю я.
— Да, — она улыбается, кивая. — Мы могли бы с вами дружить, пока я живу в этом доме.
Девочка, я не хочу с тобой дружить. Я хочу тебя трахать и как можно чаще.
Мне даже мысленно нельзя так далеко заходить в своих фантазиях, чтобы не испытывать дичайшую боль в штанах.
Такс, мне нужно выпить или закурить. Или же, все сразу. Прочистив горло, я вытянул руку за пачкой сигарет, ютившейся на краю стола. Девушка все еще смотрит на меня, в ожидании моего ответа. Ее глаза светятся всякий раз, когда она смотрит на меня и это раздражает еще сильнее.
— Я не собираюсь с тобой дружить, — злобно ответил, поднося ко рту зажигалку. Сделав затяжку, я развалился в кресле, показывая всем своим видом, что наш с ней разговор окончен.
Краем глаза наблюдаю за тем, как девчонка отворачивается и останавливает свой взгляд на фотографии Марины. Она подходит ближе, и ее взгляд меняется, теперь же, она выглядит опечаленной.
«Мариш, любимая, пожалуйста, прости меня. Я никогда не был тебя достоин, а ты еще и умерла из-за меня».
Мерзавец, я ведь даже верным быть Марине не могу. Мысленно, я уже давно отымел эту малолетнюю девицу в разных позах. Мне нужно развестись с ней и как можно скорее. Скрепя душой я согласился максимум на год только из-за болезни и прихоти отца, и думал, что мне будет не сложно. Если бы я знал, какая она в жизни, я бы ни за что не пошел у него на поводу. В первый раз в жизни согласился и такая подстава…
Как она смогла сохранить себя? В наше то время, когда девушки уже в семнадцать лет имеют огромный опыт. Как? Я бы подумал, что она меня обманывает, но какой в этом смысл? На ее лице написано, что она — невинна. Наверное, неприятно хранить себя для одного единственного, а попасть в руки такому чудовищу с кучей проблем, как я.
Я ухмыльнулся, качая головой. Девушка сразу же развернулась и посмотрела на меня. Выдыхаю, снова как завороженный, разглядывая ее губы, нетронутые никем кроме меня. И эта чертова мысль в такое позднее время суток отправляет мой здравый смысл в нокаут. Хочется сожрать ее охрененно вкусные губы. Лучше мне вообще не смотреть на них. На ее невинном, милом лице они смотрятся как сплошное искушение. А с той красной помадой это было вообще чем-то нереальным. Сложно совладать с эмоциями, когда эта девушка рядом, поэтому я случайно скользнул взглядом по ее телу снова. У нее восхитительная фигура и шикарная грудь, и мне это хорошо известно, хоть сейчас она и скрывает все это под такой непримечательной одеждой. Я же уже видел ее полуголую в клубе.
В молодости, еще до женитьбы на Марине, я таких девчонок как она не оставлял без должного «внимания». Как же она стонала, когда мой язык трахал ее рот… Невинная овечка с нутром распутной девицы. Клянусь, если бы я не пожалел ее напуганную и зареванную в нашу первую брачную ночь, то точно уничтожил бы в своей постели. Если она задержится в этом доме, то я обязательно доберусь до ее тела и сделаю своей. Оттрахаю, и никому больше не отдам.
— Иди спать, — выдохнул я, опуская голову. Я уже давно потушил сигарету, но чувствую, что мне придется выкурить всю пачку этой ночью.
— Перед новым годом сложно найти приличную работу, — она перевела тему, обескураживая меня. Совсем меня не слушает, дурочка. — Папа попросил, чтобы я вернулась на свое место уже после праздников.
Боже, когда же она уберется отсюда. Нежданная эрекция распирает ткань моих брюк, из-за которых я просто вынужден прописаться в этом кресле, пока эта девка не покинет библиотеку.
— Тогда сиди дома и не работай, — огрызнулся я.
Еще и лезет ко мне сама, глупая. Будит во мне зверя, которого я осторожно усыпил.
Я ведь к ней даже прикоснуться не смогу, не поранив. У меня девственница в последний раз была, кажется, на первом курсе. Я и подумать не мог, что в тридцать пять лет мне придется снова столкнуться с этим.
Одевалась бы хоть поприличнее, хотя куда уж приличнее. Даже в этой идиотской пижаме с котами я ее хочу. Она на меня смотрит неотрывно. Как-будто ждет, когда я разорву на ней ее пижаму и искусаю ее белоснежную кожу. Доберусь до ее груди, чтобы растерзать ее соски свои зубами. Уверен, они такие же розовые и манящие, как и ее губы.
Лучше бы она была тусовщицей, как и другие девушки. Как она вообще среди всех людей выбрала именно меня в тот вечер? Скромница, совсем не в моем вкусе, и жутко меня раздражает своей миловидной физиономией, белой, нежной кожей, на которой так и хочется оставить царапины и укусы. У меня сто лет не было секса и лучше бы и дальше не было, чем жить под одной крышей с ходячим грехом. Хотя, в свое оправдание могу сказать, что никакую другую женщину в своем окружении я не хотел. Все дело в соблазнительной дряни, которая свалилась на меня как снег на голову.