Красавица для Чудовища
Шрифт:
— Бред это все, — возмутилась она. — Он бы никогда такого родному сыну не сделал. Все эти разговоры, — женщина затихла, замечая возвратившуюся с улицы Таисию с охапкой дров для камина. — Бред сивой кобылы. Злые языки что хочешь будут говорить…
— Михаилу Альбертовичу кофе уже приготовили? — спросила Таисия. Охая, она дошла до столешницы, требуя от кухарки чашки с подносом.
— Батюшки, — женщина схватилась за голову, очевидно, совсем позабыв о кофе. Это было моей виной, ведь это я отвлекла ее от работы своими расспросами.
— Я
Добавив в горячую, ароматную массу дольку лимона и кубик сахара, как предпочитал Михаил, я улыбнулась, и передала поднос возмущённой Таисии. Которая при виде меня мгновенно замолчала и виновато опустила голову.
К обеду я снова вернулась в зимний сад, чтобы помочь Всеволоду с цветами. Постепенно мне начинал нравиться свой новый распорядок в этом доме.
Подравнивая стебли ножницами, я тихо напевала себе под нос любимую мелодию. И еще, я думала о нем. Теперь еще чаще, чем в предыдущие дни и ничего не могла с собой поделать. Мысли о Михаиле неосознанно вынуждали меня улыбаться, и я даже не заметила, как он оказался совсем рядом прямо за моей спиной.
— Что ты здесь делаешь?! — прокричал он. Его глаза горели огнем, а выражение лица было искажено злобой.
Мужчина рывком потянул меня за руку, отчего в страхе я выронила ножницы на пол. Мое сердце забилось от ужаса, и я застыла в неверии, глядя на страшного человека перед собой, глаза которого потемнели от злости.
— Всеволод, какого черта?! — прорычал он, бросая гневный взгляд на дрожащего садовника. — Я же поручил уход за цветами ТЕБЕ!
— Он не виноват, — пропищала я. — Не виноват! — добавила я, обращая внимания супруга, болезненно сжимающего мое запястье, на себя. — Это я настояла на этом.
Михаил посмотрел на меня презренно, сужая глаза в прищуре и тяжело дыша. Он жестом показал Всеволоду, чтобы мужчина удалился из сада и оставил нас двоих наедине.
— Мне было скучно, — пробормотала я, пытаясь вырвать свою руку из его. — Я в своем доме сама занималась садом и цветами, и знаю, как…
— Послушай, — вынудив меня замолчать, сказал он, опуская мою руку. — Ты не в своем доме, а в моем, — отрезал он. Отшатнувшись, я распахнула глаза, глядя на него с непониманием. — И я не желаю, чтобы ты работала в саду. Тем более, занималась этими розами. Ты поняла?!
— Поняла, — надрывно ответила я, кивая.
— Нечем заняться, — добавил он. — Торчи на кухне или сиди в своей комнате, — сказал он с презрением. — Делай что хочешь, но к цветам больше близко не подходи!
Кивнув, я всхлипнула, понимая, что не смогу больше сдержаться. Не дожидаясь конца его речи, я опрометью убежала из сада, попутно ловя в гостиной пораженные взгляды работников дома.
Глава 9
Анастасия
— Не расстраивайся, дочка, — говорила Тамара Васильевна. Немного успокоившись, я все же спустилась в кухню. После случившегося в саду, у меня страшно болела голова.
— Я не расстроена…
— Он привыкнет, — прошептала она.
Я стояла к женщине спиной, чтобы она не увидела моих распухших, от слез, глаз. Хотя, все и без того было понятно. Мой сиплый, с хрипотцой голос, выдавал меня с потрохами.
— Ты под горячую руку ему попалась, лапушка, — цокнула она обреченно.
Выдохнув, я налила себе воды из графина. Сердце ушло в пятки, стоило услышать за спиной его низкий голос. Я замерла, вцепившись ладонями в столешницу, но оборачиваться не стала.
— Здравствуй, Миша, — протянула Тамара Васильева.
Кухарка уже давно перестала называть его при мне «молодым господином», что означало, что я стала ей ближе. Михаил попросил женщину заварить ему чай, а затем неожиданно обратился ко мне:
— Анастасия, — повелительно сказал он.
Тон его голоса заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Такой властный, будто он обращался не к жене, или хотя бы к подруге, а действительно к служанке, которая еще и провинилась, плохо исполняя свои обязанности по дому.
— Налей мне воды.
Совсем не хотелось смотреть на него, а тем более, говорить с ним. Опустив голову, я развернулась, и поставила свой стакан, из которого еще не успела испить воды, на столешницу, не передавая его лично Михаилу в руки. Мужчина не сказал ни слова, и взяв стакан, сразу же удалился. Я поняла это по звуку его удаляющихся шагов.
— А… — прошептала я, когда мы с остались с кухаркой снова одни. — Где он был?
Михаила не было несколько часов в доме. Я услышала, когда об этом говорил дворецкий, отдавая распоряжения. Тамара Васильевна, болтающая без умолку, сразу же замолчала, делая вид, будто не расслышала моего вопроса.
— На кладбище ездил, — ответила она через несколько минут. — Утром он тоже к Всеволоду за розами для Маринки заходил.
— Я… поняла, — тихо прошептала я. Мои руки задрожали, вытащив из полки другой стакан, я снова налила себе воды.
— Нехорошо вышло в саду, — добавила кухарка. — Если бы я знала, я бы предупредила тебя.
— Ничего страшного, — отмахнулась я. — Вы же не знали.
— Это любимые цветы покойной…
— Я знаю, — прервав ее на полуслове, надрывно протянула я, залпом осушая стакан с водой.
— Петр Иванович и Всеволод должны были тебе сказать, — не умолкала она. — Миша никому не разрешает их трогать.
Очевидно, они думали, что новой жене хозяина не нужно разрешение, чтобы гулять в саду собственного дома. Хотя, разве, этой мой дом? Михаил совершенно ясно выразился несколько часов назад о том, что я здесь — временное явление. Его резкие слова вспышкой возникли в памяти, отчего из глаз мгновенно брызнули слезы.
— Тяжело тебе будет, — внезапно Тамара Васильевна осторожно опустила свою ладонь мне на плечо. Не сдерживаясь, я тихо заплакала. — Твое сердечко разбито.