Красавица для Чудовища

Андерсон Диана

— Не говорите так, — прошептала я, протирая глаза.

— Мишка очень хороший, — женщина погладила меня по волосам. — Просто закрылся от всех.

— Я не заслуживаю такого обращения, — качая головой, протянула я, всхлипывая.

Приобняв меня со спины, Тамара Васильевна начала тихо успокаивать меня. Как раз на плите засвистел чайник, и отстранившись, женщина принялась за заваривание чая.

— Настенька, — обратилась она ко мне снова. — Отнеси ему чай в его кабинет.

Я не хочу его видеть. Просто не хочу.

Хорошо понимаю, что мое поведение со стороны смотрится очень глупо, но ничего с собой поделать не могу.

— Михаил запретил мне заходить к нему в кабинет, — промямлила я.

Настолько жалкой и униженной я себя давно не чувствовала. Женщина отчаянно вздохнула и пробормотала что-то невнятное.

— Что делать то, — встрепенулась она. — У меня руки заняты, а Таисия и Катя убираются на втором этаже.

Хитрый блеск горел в ее глазах: я заметила его сразу же, как не в состоянии отказать женщине, взяла поднос в свои руки. Ее попытки помирить нас с Михаилом выглядели неуклюже.

Постучавшись, я осторожно вошла в его кабинет. Сердцебиение усилилось вдвое, так же, как и детское желание снова разреветься, стоило переступить порог комнаты.

— Все в доме были заняты, — поставив поднос с чашкой на его стол, я сразу же отдалилась. Голос немного подрагивал от обиды, а внутреннее состояние было в стократ хуже.

И не дожидаясь его слов, я вышла из кабинета. Вернувшись в свою комнату, я наспех собрала вещи и сразу же позвонила Агате, которая еще на некоторое время оставалась в России. Мне пришла мысль погостить в своем доме несколько дней, тем более после того, что сказал этим утром Михаил. Сегодня, в этом доме я задыхалась.

— Петр Иванович, — тихо обратилась я, оборачивая шарф вокруг головы. На улице было очень холодно, ведь не прекращая шел снег с самого утра. — Я погощу у папы несколько дней. Михаил мне разрешает, — сказала я себе, нежели ему.

Вряд ли супруг ринулся бы на мои поиски или же высказал свое недовольство из-за моего отсутствия.

Дворецкий кивнул и взяв сумку с моими вещами, направился со мной к выходу из дома. На улице уже полностью стемнело: напоследок взглянув в панорамные окна, в которых горел свет, я с болью в сердце села в машину.

Меня довезли до нашего дома быстро. Папе и Агате было известно, что я приеду, но я совсем не ожидала увидеть здесь и Алису.

— Прям так и сказал? — поразилась Агата. Поджав колени, я свернулась калачиком на кровати в своей комнате. По которой ужасно скучала.

— Он сильно разозлился, когда увидел меня в зимнем саду с ножницами, — прошептала я.

— Я думала, — цокнула она, а затем покачала головой. — Что тебе очень повезло с ним, — вздохнула сестра. — Выходит, он тот еще урод.

— Он не урод, — грозно ответила я и сама удивилась тому, как изменился тембр моего голоса. Я была слишком резка с сестрой, когда услышала оскорбление из ее уст в адрес моего супруга. — Просто… не оправился еще после того случая.

— Настя, — сестра сузила глаза в подозрительном прищуре. — Ты что… влюблена в него?

Ничего не ответив на вопрос Агаты, я продолжила смотреть в одну точку на одеяле.

— Бедняжка моя, — жалобно цокнула она и помотала головой.

В комнату вошла довольная Алиса вместе с племянниками. Дети подбежали к Агате и радостно завопили в руках мамы. Улыбающийся Алешка приполз ко мне на колени, утыкаясь лицом мне в плечо.

— Настюш, — улыбнулась средняя сестра, наблюдая за тем, как я милуюсь с племянником. — Тебе так идут дети, — искренне добавила она. — Глядишь, скоро тоже родишь своему Мишке ребенка.

— Нет! — запротестовала я. Сердце подпрыгнуло за грудиной, стучась о ребра.

Зачем она так неожиданно сказала такое? Никогда прежде я всерьез не задумывалась о детях, а сейчас мне нельзя думать об этом и вовсе. Нужно смотреть правде в глаза — детей от Михаила у меня не будет. Возможно от кого-то другого, после того, как мы разведемся. Но не от него.

— Скажешь тоже, — засмеялась Алиса. — Мишке. Какая чушь…

Внутри меня что-то болезненно щелкнуло после слов старшей сестры.

— Как у него дела? — равнодушно спросила старшая сестра. — Вы поладили?

Рассказав вкратце события первой недели в доме Михаила, я сразу же замолчала.

— У тебя с ним секс был? — невозмутимо спросила она, будто кроме этого, ее больше ничего не волновало.

— Нет, — дернувшись, ответила я. Алиса выдохнула, а затем тихо засмеялась.

— Поэтому грустишь? — цинично спросила она. — Агата цокнула, уставившись на старшую сестру, красящую губы моим бальзамом.

Признаться, мне не хотелось сегодня встречать здесь Алису. Совершенно некомфортно было говорить о своем муже ей, даже не взирая на то, что он успел меня обидеть этим утром. Я могла поделиться своей личной жизнью с Агатой, но не с Алисой.

— Соскучилась очень по папе, — честно призналась я, стараясь перевести неприятную мне тему. — И по вам, конечно же.

— Эх Настёна, Настёна, — хмыкнула Алиса, громко и демонстративно выдыхая. — Дура ты.

— Что ты такое говоришь? — возмутилась Агата, укладывая детей на моей кровати. — Бессовестная.

— Я говорю, что есть, — расчёсывая волосы поучала старшая сестра безразличным тоном. — Могла бы жизнью наслаждаться, а сидишь тут как на иголках. Я не вижу, что ли.

— Я не сижу как на иголках, — пробормотала я.

— Тебе такой шанс выпал, а ты страдаешь по этому ублюдку, — брезгливо добавила она. — Думаешь, я не заметила, что ты в него влюбилась? Лучше бы тратила его бабки налево и направо и кайфовала.

— Не смей оскорблять его! — всполошилась я, привставая на кровати. Мои щеки вспыхнули от ее беспардонности и грубости. — Никогда!