Краш
Шрифт:
— Серёга, ты меня утомил своими шизоидными идеями.
— А знаешь, кто в этом случае Мастер?
— Все! Твоя шиза перерастает в агрессивную форму. — Дэн схватился за голову. — Я так понял, ты уже меня собрался загнать в игру и скормить спятившему НИПу.
— Сколько раз ты меня обвинял, что я псих? — Сажусь напротив него.
— И что?
— И каждый раз я оказывался прав?
— Иди уже.
От двери разворачиваюсь.
— Дэн, а на твой вопрос я не знаю ответа. Просто моя жизнь разделена на до и после. Знаешь, с кем бы я себя сравнил после нашей встречи.
— С кем?
— Мультик помнишь: «Ты чего, вчера родился? – Неа, сегодня!»
— Иди, теленок, пока твоя телочка еще кого-то не забодала.
В этот раз Энжи смирно занималась и никого не обижала. Ну как смирно – в полный контакт
— Вот это и будет сегодня твоей нагрузкой. Можешь немного поуворачиваться и потолкаться этой штукой. Я уже малость упарился. Это ты ее раздраконил?
— Не, есть добрые люди.
— Так сюда их, чего я должен страдать?
Энжи чмокнула меня и спросила:
— Ну, как у меня получается?
— Во-первых, красиво, а во-вторых, наверно, неплохо, раз никто не рискует комментировать.
После первых ударов она остановилась.
— Так не интересно.
— Почему?
— А мне тебя жалко бить. Я после каждого удара задумываюсь, не сделала ли я больно своему Крашику. Лучше буду грушу колотить.
— Могу помочь с этим, — здоровый накачанный амбал, оказывается, наблюдал за нами, —только чур мимо мата специально не целиться. Мне моя морда целая больше нравится. Тем более у меня и опыта побольше.
Видя, что я всматриваюсь в его лицо, спросил:
— Не узнал?
— Он из тех двоих, — Энжи подошла поближе, — что с придурком в универе твоем были.
— Угу. — Парень пролез на ринг, удивительно легко проскользнув между канатами. — Я сразу тебя узнал. И напарника предупредил, что свой, не ломать. Он потом спасибо сказал. Мы уволились сразу, как домой довезли этого урода. Вот уж придурок так придурок. Он достал давно нас, а это уже край был. Спрашивать, что это было, не стоит?
Я кивнул. Он улыбнулся и повернулся к Энжи.
— Ты, красотка, для девочки знатно дерешься, вот только тебе не с девочками теперь может предстоять драка, а с шайбами побольше меня. Так что я показываю – ты повторяешь. И самое главное помни, что во мне весу в два раза больше, если не в три, а силы в десять. Лучше не попади по мне, но не подвернись даже краешком.
Он обернулся:
— Не успокоится этот гавнюк. И папаша людей ему обещал.
— Каких людей?
— Наемники. Отморозки, которые на любые дела подписываются. Мы-то с корешем простые телохранители и в откровенное дерьмо не лезли. А тем плевать. Кстати, и сыночка теперь они охраняют. Чистеньких там не осталось.
— Спасибо, что предупредил. А откуда забота такая?
— Я помню тебя еще с тех времен, когда ты с ним, уродом тем, в одной компании зажигал. Ты и тогда получше многих был.
— А рассказывал страсти. — Энжи рассмеялась. — Я так и думала, пугал меня.
— Ну, ангелом он не был, но девки ни одной ни обидел. А потом здесь увидел с ней. И уж поверь, мне вы гораздо больше нравитесь, чем эта семейка. А работу другую найду себе. — Он опять повернулся к Энжи. — Работаем.
Глава 13. Ложь и её последствия
Сессию я сдал. Помог мне, конечно, Степаныч, но в своем духе, по-честному. Я в конечном итоге все каникулы просидел, но за две недели нового семестра закрыл всё. Энжи сидела со мной, она и была моим самым жестоким экзаменатором, не понимая приличной части написанного, требовала пересказывать конспекты ну очень уж близко к тексту.
Дэн нашел мне какие-то толи успокаивающие, толи стимуляторы. Таблетки помогли продержаться с месяц, я как раз успел закрыть хвосты. В игре ничего особенного не происходило. Под воздействием таблеток я даже изредка мог поспать, не проваливаясь в игру. Пока я разбирался с сессией, она вроде как позабыла наше приключение в университете. Но когда у нас появилось побольше времени, снова посыпались вопросы и идеи. От предложений экспериментировать с огненными шарами я просто отмахивался, а когда она специально порезала палец, намазал его зеленкой и заставил так ходить. Я понимал, что так это долго продолжаться не может, но и не знал, как все объяснить. Слишком уж много времени я это скрывал. Мое показное безразличие к этим вопросам еще больше подстегивало ее любопытство и подозрительность. Само собой, все подозрения и вопросы вываливались Ольге, которая тоже не видела выхода и одновременно соглашалась со мной, что открыть правду Энжи означало подвергнуть ее опасности. Покладистая и нежная в обычной жизни, когда начинало попахивать жаренным, она превращалась в дикую кошку, которая подчиняется одному единственному рефлексу – защищать то, что ей дороже всего на свете. В истории с Тяпой я переживал не за себя, когда запахло стычкой с Тяпиными телохранителями. Я слышал ее сопение за спиной и был уверен, что она готовится влезть в драку. А как сказал вечером того же дня один из них, наш новый приятель Тоха, для нее это может нести серьёзную опасность. Она даже не делала вид, что слушает меня, твердила лишь, что сама не маленькая.
Тогда же Тоха открыл мне глаза и на новую проблему. Он уволился вместе с напарником, их место заняли типы, которых сам Тоха охарактеризовал, как отморозков. И таких у Тяпы-старшего насчитывалось более двух десятков только в ближайшем окружении. Сколько всего тот мог задействовать подобных типов в своих делишках, Тоха не знал. Все, чем он мог помочь –занимался с Энжи и немного со мной рукопашным боем в качестве спарринг-партнера и даже второго тренера.
Энжи в этом была хороша, Никитос абсолютно серьёзно заикался о возможном ее участии в турнирах. После того, как я резко высказался против, заявив, что она мне нужна живой и целой, эту тему больше не затрагивали. Самой ей хватило объяснения, почему завязал Никитос – по его же словам, элементарно не хочется в любой момент погибнуть или стать калекой. Всё ее усердие базировалось лишь на памяти о неприятностях, из которых по счастливой случайности я ее выдернул в начале нашего знакомства. Карьера в спорте ее интересовала еще меньше, чем какая-либо другая. Я поражался тому, насколько она талантливая и одновременно несобранная. Если в свое время я не интересовался ничем, я и не прикладывал ни грамма усилий, чтобы что-то знать. Это же чудо, не имея конкретной тяги к каким-то занятиям, все равно умудрялась по малейшему поводу впитывать знания, учиться всему, как она говорила, по чуть-чуть, достигая при этом потрясающих результатов.
И так, я месяц постоянно оглядывался, старался Энжи не оставлять ни на секунду, возил ее в художку и обратно. Все это было на фоне подготовки к пересдаче сессии, а затем и самой пересдачи, плюс медленно, но верно настигавший меня внутренний кризис. Таблетки перестали действовать. Я практически постоянно в последние находился между сном и явью, точнее, игрой и реальностью, запутался. Мне все больше времени стало требоваться, чтобы сосредоточиться, и все меньше времени я мог удержаться, так сказать, на поверхности. Вопрос, сколько я еще выдержу и что будет потом, становился все более актуален. Ни Дэн, ни Ольга, как бы они того не желали, не знали, как мне помочь. Собравшись однажды втроем, мы пришли к выводу, что пребывание Энжи рядом со мной становится опасным. Как об этом сказать ей – никто из нас и близко не понимал. Всё говорить было нельзя, так как мы бы с гарантией получили бы эффект, обратный нашей цели – она бы точно лезла в самую гущу всех опасностей. А полуправда уже не спасала.
Я ехал с этой встречи, с трудом удерживая концентрацию на дороге. При первых же признаках, что я «проваливаюсь», завернул к обочине и припарковался.
***
— Краш, что-то происходит нехорошее. — Лира, похоже, ужа начала берлогу себе тут строить. Она могла войти в игру и сидеть долгими часами, караулить, пока я появлюсь. На мой вопрос, зачем ей это надо, она отговаривалась тем, что ей скучно самой бродить, а в последнее время она прониклась моей работой, а точнее, сверхзадачей, поставленной Дэном – поиск потеряшек. За последний месяц количество игроков, впавших в кому, по миру удвоилось и приближалось к сотне. Результат по-прежнему был нулевой. Ни следа этих игроков я не нашел. Не помогло подключение едва ли не в полном составе Лиги, которой руководила Лира, и всех ресурсов команд, связанных с Греком и остальными модераторами. Несколько тысяч игроков обыскивали все возможные территории раз за разом с нулевым результатом. Обыскать же абсолютно все было невозможно, участвуй в поиске хоть все пять с лишним миллионов игроков — мир системы изначально задумывался, как бесконечно расширяемый. Дэн утверждал, что в некоторых местах, куда добрались игроки, он уже даже не видит, что там происходит.