Красив. Богат. Женат
Шрифт:
Взметнувшись, моя рука интуитивно прикрывает висящий на тонкой цепочке кулон из александрита.
Неужели, все?!..
– Слушайте, у меня все нормально, - поднимаюсь с места и, взяв свой рюкзачок, вынимаю из него купюру и кладу ее на стол, - я домой, надо порядок навести, ко мне завтра папа приезжает.
Пока на такси еду домой, не выпускаю телефона из рук. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, впадаю в некое подобие транса.
Неужели, все?..
Сегодня утром у нас был секс на кухне. Я сидела на столе, он
Это и было прощание?
Зажмурившись, чувствую, как по щекам бегут две горячие дорожки.
Арсений звонит через час. Его имя на экране действует как удар дефибриллятора. Пропускает ток через сердечную мышцу и резко выдергивает меня из транса.
Держу телефон в руке и не соображаю, что мне с ним делать. Еле успеваю попасть пальцем по зеленой кнопке.
– Да? – отвечаю незнакомым механическим голосом.
– Ты где, Мариш? Ждешь меня? – спрашивает нервно.
– Я дома, Арсений Рустамович.
– Я сейчас приеду, - проговаривает после секундной заминки, - дождись меня, Марина.
На мгновение в голове мелькает мысль, что он прямо сейчас изменил свое решение больше со мной не видеться. В грудь приходится тупой удар.
– Возможно, нам не стоит…
– Я сейчас приеду! – чеканит он и сразу отключается.
О, черт!.. Я конченная истеричка.
Метнувшись к зеркалу, с ужасом смотрю на свое отражение. Белая как поганка, с красными воспаленными глазами.
Вылетаю из спальни и бросаюсь в сторону ванной. Перед дверью, едва не впечатавшись в нее лбом, резко торможу.
Может, и правда, не стоит? Я уже почти свыклась с мыслью, что это конец. Завтра будет намного больнее.
Вдох – выдох… стук сердца в висках.
Господи! Да как отказаться?! Как?!
Не могу я… слабая… мерзкая… но не могу…
Быстро умываюсь холодной водой, тщательно расчесываю волосы и собираю их в простой хвост. Пихаю в рюкзак смену белья, айпад и тетради на завтрашние лекции.
Залпом, с целью унять урчание голодного живота, выпиваю полстакана питьевого йогурта и выглядываю в окно на кухне.
Одновременно с тем, как машина Арсения въезжает во двор моего дома, у меня начинает звонить телефон.
– Выходи, малыш, - звучит в динамике подхриповатый голос.
Я беззвучно всхлипываю.
Последний раз я слышу это.
Влетаю в кроссы, накидываю куртку и, схватив рюкзак, выскакиваю из квартиры. Пока бегу вниз, в голове пролетают обрывки разных мыслей.
…хотела хорошо выглядеть в наш последний раз… завтра папа приезжает…
Но все они кажутся мелкими и несущественными по сравнению с тем, что сегодня наша последняя ночь.
Вылетаю на улицу, торможу под козырьком, выискивая глазами в сумерках серую Ауди. Фары мигают слева, и я опрометью кидаюсь в ту сторону.
Дергаю дверь, падаю
– На работе задержался, - произносит глухо.
– Я так и подумала, - вру зачем-то.
Вижу, что не верит. Кладет руку на мой затылок и целует. Трепетно и мучительно нежно. Я, скользнув руками под ткань пальто, отвечаю и чувствую, как в носу начинает свербеть.
– Плакала? – спрашивает, касаясь губами моих век.
– Нет.
Отстранившись, глубоко вздыхаю и поправляю волосы.
– Поехали?
Кивнув, Арс выезжает со двора. Я убираю свой рюкзак на заднее сидение и пристегиваюсь ремнем безопасности. Расположив затылок на подголовнике, поворачиваю к нему голову.
Все хорошо, все по плану. Он не собирался уйти по-английски. А сердце все равно не успокаивается.
– Что на работе? Что-то важное? – спрашиваю, решив отвлечь себя от тоскливых размышлений.
– В Министерство вызывали.
– Правда? Зачем?.. – даже спину выпрямляю, - все хорошо?
– Хорошо, Мариш, - говорит он ровно, - рабочие моменты. У тебя как в вузе? Выбрала тему курсовой?
– Да. Отражение гендерной проблематики в современном медиапространстве.
– То, что я советовал?
– Ага… должно быть интересно.
До самого дома мы не молчим, говорим обо всем подряд, о моей учебе, и о планах на будущее, и даже о погоде. О чем угодно, кроме того, что будет завтра. Пока машина стоит на светофоре, Арсений гладит мои колени.
– Хочешь чего-нибудь? – спрашивает он, - чего-нибудь вкусного?
– Нет спасибо.
– Безейное пирожное?..
– Не хочу.
У меня с утра в горло кусок не лезет, а выпитый йогурт уже унял неприятные спазмы желудка. Сейчас я хочу только его. Не секса, а именно близости. Хочу приклеиться всем телом, дышать им, слышать, чувствовать. Хочу говорить с ним и смотреть, как он спит.
Хочу как следует с ним попрощаться.
Целоваться мы начинаем, когда за машиной еще не успевают закрыться автоматические ворота. Я сама тянусь к нему, обнимаю руками за шею и чувствую на своем лице горячие губы и колючую щетину.
Держусь – не хочу портить последнюю встречу своими слезами.
– Малыш… ты только не плачь, - слышу у самого уха и не могу сдержать всхлипа.
– И не подумаю.
Он раздевает меня с порога. Пока я глажу руками его грудь и плечи, снимает с меня куртку и кофту. Сам скидывает пальто, пиджак, рваным движением избавляется от галстука.
Потом мы, вцепившись друг в друга, яростно целуемся. Я жмусь к нему всем телом, трогаю руками везде, где могу достать. Запинаясь о собственную обувь, мы медленно движемся в сторону гостиной. По пути теряем мой бюстгальтер и рубашку Арса. В четыре руки боремся с пряжкой ремня и ширинкой и вместе стягиваем трусы по моим ногам.