Красивая, богатая, мертвая…
Шрифт:
– Привет, Дима. Как дела? – веселым, бодрым голосом отозвался Александр, предполагая, что друг звонит ему для того, чтобы извиниться за вчерашнее.
– Саш, Ирина не у вас? – услышал он неожиданно тихий и какой-то пришибленный голос Дмитрия.
– Нет, а что? Что-нибудь случилось?
– Она пропала. Ее нет нигде. И телефон ее выключен.
– Так вы же с ней вчера вместе от нас вышли.
– Саш, вышли-то вышли. Но что было потом – нетрудно же догадаться.
– Поскандалили, – с пониманием отозвался Мусинец. – Все понятно. И что, она сорвалась и куда-то поехала?
– Да, мы поскандалили, причем это произошло уже дома, во дворе. Я
– Знаю. Рита, кстати, всегда мечтала переманить твою Люсю, даже уговаривала меня. Ну да ладно, сейчас не об этом. И что? Ее нигде нет?
– Нет.
Александр посоветовал ему не паниковать, а набраться терпения и ждать, когда Ирина объявится сама. Что было еще посоветовать, когда Ирину он знает плохо, а потому предугадать ее поведение просто невозможно.
И вот он снова звонит. Прошел целый день, возможно, Ирина нашлась и Дима хочет ему что-то рассказать?
– Привет, дорогой. Ну, как дела? Нашлась твоя невеста?
– Нет, не нашлась, – на этот раз тон его был еще более удручающим. – Знаешь, может, я и поспешил, но все же обратился к одной своей знакомой, чтобы она помогла мне найти ее… Ума не приложу, где она может быть. Уже вечер.
– Думаю, старик, она где-нибудь спит. У какой-нибудь своей подружки, которой приказала молчать на случай твоего звонка. Специально, чтобы ты помучился. Бабы, они все такие. Моя тоже пряталась от меня у Женьки, ты знаешь… Если хочешь, приезжай к нам. Уж мы-то найдем, как тебя успокоить, привести в чувство… У нас еще осталось в баре, сам знаешь… Он же неиссякаемый! Между прочим, остался твой любимый абсент…
– Не до этого мне, Саша. Что-то мысли нехорошие в голову лезут. Вот куда она могла отправиться ночью? Одна? Раньше за ней ничего такого не водилось. Она представлялась мне совершенно домашней девочкой… И уж к чужим точно не села бы в машину.
– Ты извини меня, старик, но хочу напомнить, что Ирина была сильно пьяна. А алкоголь… Ты не представляешь себе, как алкоголь меняет характер человека, его привычки, я уж не говорю о полной потере памяти… И далеко не надо ходить! Вот я, к примеру, несколько раз напивался так (можешь спросить у Риты), что наутро не помнил вообще ничего, понимаешь? Я, здоровый молодой мужик, забыл абсолютно все, что произошло со мной вечером. Рита мне рассказывала, какие ужасные вещи я ей говорил, как пытался ударить ее ножом, это я, прикинь! Я – и нож! Да, вот так-то вот. Потом выбежал на улицу, бегал вокруг дома и орал… Стыд, да и только! У меня в подчинении находится столько людей, я вроде как уважаемый человек, и вдруг такая херня… Вот после этого я стараюсь контролировать себя. Советую и тебе тоже напрячься и постараться вспомнить, что было вечером. Ты же, вернувшись домой, еще выпил. Что ты выпил?
– Виски… Хотя, постой, может, и водку…
– Вот! Что
Дмитрий отключил телефон. Обиделся. Что ж, его можно понять.
Заглянула секретарша, миниатюрная хрупкая Анжелика в узком платье вишневого цвета, под которым угадывалось стройное тело с пышной грудью.
– Александр Евгеньевич, я пойду? Рабочий день уже давно закончился…
– Зайди, – сказал он, почувствовав приятную волну возбуждения. – Запри приемную и ко мне. Я жду…
Глава 4
15 июня 2011 г.
В девять вечера Лизе позвонил Родионов и сказал всего два слова: ее нашли.
В десять Лиза вместе с Глафирой уже входили в морг, где находилось тело погибшей Ирины Виноградовой.
В коридоре на скамье Лиза нашла Дмитрия. Он сидел, обхватив голову руками, и был явно не в себе.
– Дима… – Лиза присела рядом с ним, Глафира же уверенной походкой прошла дальше по коридору. Она знала этот морг как свои пять пальцев, сейчас же ей надо было найти Германа Турова, судмедэксперта. – Дима, пожалуйста, приди в себя и расскажи мне, что случилось.
– Здесь душно, – сказал Дмитрий, и Лиза вывела его на улицу.
В университетском городке, где располагался морг, было темно, лишь в редких окнах еще горел свет. Над головой шумели кроны деревьев. Небо чернильного цвета плавилось от желтого лунного света.
– Понимаешь, я совершил ошибку. Мне надо было поджидать ее дома, а я не мог туда вернуться… Не знаю почему… Мотался по городу, пытался найти ее там, где мы бывали вместе, – в ресторанах, на террасах кафе… Мне так и казалось, что я ее сейчас увижу. Но я ее не нашел. Вот к вам приезжал, потом еще звонил Саше, моему другу, я говорил, Мусинцу, тому, у кого мы были в гостях и где все это случилось… Конечно, глупо было с моей стороны надеяться, что она вернется к ним, но я звонил ему не столько для того, чтобы спросить, не у них ли она, сколько для того, чтобы поговорить с ним о ней… Короче, пока меня не было, ее и нашли. И нашла ее одна женщина из нашей деревни. Я знаю ее. Она вроде гадалки или лекарки, к ней женщины обращаются за помощью. Ее зовут Янина. Она полька. Лечит травами, разговорами. Она собирала растения и наткнулась на Ирину.
– Где? В каком месте она ее нашла?
– Примерно в десяти метрах от дороги, рядом с кустами смородины…
– Как она сообщила тебе о находке?
– Она приходила ко мне много раз, стучала в ворота, звонила… Но меня же, говорю, не было дома. А полиция не знала, что Ирина – это Ирина, что она жила со мной… Ни фамилии, ничего, понимаешь? Только вернувшись домой, я нашел записку от Янины. Она просила меня позвонить, написала, что речь идет о моей знакомой. Я сразу все понял, в смысле, что речь идет об Ирине. Позвонил, пригласил ее к себе, Янина пришла и все рассказала. Еще передала мне номер телефона следователя, который будет заниматься этим делом… Замечательная женщина. И такая тактичная. Господи, Лиза, мне кажется, что это сон… Наверное, так все говорят, когда происходит что-то невероятно страшное, необратимое…