Красиво разводятся только мосты

Лабрус Елена

Демьян встал, звук его шагов скрадывал мягкий зелёный ковролин.

Аврора гадала, зачем он пошёл в спальню.

Глава 30

Кораблёв вернулся с ноутбуком в руках.

— Вот тебе видеосвязь, — открыл его на столе.

— Не хочешь меня отпускать? — усмехнулась Аврора, когда Демьян сел рядом.

Он ткнулся лицом в её шею. Вдохнул запах.

— Нет. Это настолько заметно?

— Совсем не заметно, даже наоборот, — закрыла Аврора глаза.

От него вкусно пахло. С ним

уютно. Но теперь он пугал Аврору тем, как она на него реагирует, и своей неожиданной заинтересованностью. Аврора пока не решилась сказать, что купила на завтра билеты на экскурсию. Даже настроилась, что поедет одна, ожидая, что после секса Демьян потеряет к ней всякий интерес. Но как-то всё шло не так.

Демьян забрал у неё кружку, в которую она вцепилась, как утопающий в спасательный круг. Подхватил за шею.

Этот поцелуй точно должен был перейти в другую плоскость. И Аврора, конечно, имела в виду горизонтальную. А в итоге оказалась у Кораблёва на коленях. И окончательно потеряла голову.

— Удивительное чувство, когда с каждым разом тебя хочется всё сильнее, — честно призналась она, ткнувшись в его голое мокрое плечо. И третий раз за вечер не показалось много.

— Не представляешь, как это приятно слышать, когда чувствуешь то же самое, — откинулся затылком к спинке дивана Демьян.

У неё зазвонил телефон.

— Ответь, дай мне телефон и иди одевайся, — Демьян через голову натянул застёгнутую рубашку, — а я пока организую вам видеосвязь.

Хорошо, что Аврора бледнела легче, чем краснела, а то адвокату пришлось бы наблюдать её пунцовые щёки и алые уши. Наверное, блеск в глазах, что она видела в зеркале ванной, приводя себя в порядок, ей бы скрыть не удалось, но что-то Авроре подсказывало: едва начнут говорить, он сам потускнеет, пропадёт, исчезнет как прекрасное воспоминание.

— Давайте ещё раз, Аврора Андреевна, — сказал адвокат, глядя в бумаги, когда дежурная часть с приветствиями осталась позади. — Я правильно понял: вы не могли не видеть результаты анализов пациента?

— Конечно, — кивнула Аврора.

— Угу. Свёртываемость крови, количество эритроцитов и лейкоцитов. Вы знаете, какими должны быть эти показатели, если в лаборатории, например, не подчеркнут, как здесь, — развернул он к камере лист, исчёрканный красным карандашом, — и не обратят ваше внимание, что какие-то показатели выше или ниже нормы?

— Конечно, я знаю, — ответила Аврора. Без запинки назвала границы нормы, каких клеток не должно быть на всякий случай тоже проговорила, вдруг на суде её об этом спросят.

Адвокат, Михаил Николаевич Красин — острая чеховская бородка, круглые очки в тонкой оправе, что только усиливало сходство с писателем, — внимательно сверял её ответы со своими записями. Как на экзамене. Аврора даже вспотела.

— Тяжело в учении, легко в бою, — подмигнул ей Демьян.

Он сидел всё там же, слева от неё на диване, стараясь не попадать в объектив камеры, потягивал пиво, слушал, иногда негромко комментировал.

— А какие показатели были у погибшей Островской, помните? — спросил адвокат. — Те, которые вы видели, когда принимали решение оперировать, — неожиданно уточнил он.

Аврору прошиб озноб.

«К чему он задал этот вопрос? Почему засомневался? Что я просмотрела?»

— Ну, если постараться, — нахмурилась она.

Красин заглянул в бумаги.

— Давайте так. Если я спрошу, почему вы отклонили операцию Маргариты Петровны Князевой? Что вы мне ответите?

— Белок в моче, повышенные лейкоциты, — выдохнула Аврора.

Адвокат утвердительно кивнул.

— А Ивановой? Ариадне Алексеевне?

Демьян резко дёрнулся, облился пивом, чертыхнулся, сел.

— Ивановой? — тихо переспросил он, оттягивая на груди промокшую рубашку.

Аврора подняла палец, давая понять, что он ей мешает.

— Давление. Сто сорок на сто и не снижалось, — ответила она.

— А у Марины Михайловны Островской?

— Изначально было высоковато давление, но с анализами всё хорошо. Она пришла на консультацию уже с результатами лаборатории, и я отправляла её вторично, в том числе на коагулограмму и биохимию, и оба раза все показатели были в норме. Тромбоциты по нижней границе — припомнила Аврора, — но во время менструации их уровень обычно снижается. А у неё как раз…

Адвокат кивнул. По его бесстрастному лицу невозможно было понять, что хорошо, что плохо. А уж к чему могут придраться в суде, Аврора боялась и думать. Согласно обвинению, она пошла на неоправданный риск.

Потрясённая смертью человека, она до сих пор не понимала, что сделала не так.

В окровавленной одежде, после того как плановая лапароскопическая операция превратилась в лапаротомию — разрез брюшной стенки, открылось кровотечение, был вызван сердечно-сосудистый хирург, затем бригада реанимации, и они ничего не смогли сделать, Аврора сидела на полу в коридоре, схватившись за голову, перебирала в памяти каждый момент, где могла ошибиться, и не понимала.

Позже документы изъяли, и она уже ничего не могла перепроверить. Да и думать трезво уже не могла, особенно после встречи с родителями погибшей женщины, с её лучшей подругой…

Глава 31

— Аврора Андреевна, — вывел её из задумчивости адвокат. — Вы что-то вспомнили?

— Я? Нет, так, пустое, — отмахнулась она.

Но адвокат настаивал. И Демьян тоже утвердительно качнул головой.

— Её подруга, — сдалась Аврора. — Она приходила вместе с родителями. И мне показалось, что-то хотела мне сказать. Но так и не решилась.

— Ну вот, уже что-то, — сделал адвокат пометку.

Они просидели у монитора два часа, разбирая каждое слово, каждую запятую.

Демьян дважды заваривал Авроре свежий чай. Михаилу Николаевичу дважды приносила кофе ассистентка. После каждой чашки он курил. Сидя в клубах сизого дыма, смотрел на Аврору поверх очков цепко, бесстрастно и ничего не комментировал.

Только когда узнал всё, что на сегодня запланировал, и отключился, Аврора без сил рухнула на спинку дивана. Что два часа просидела на краешке с прямой спиной, она и не заметила.