Красиво разводятся только мосты
Шрифт:
Демьян нашёл хозяйку, снял один из номеров в гостинице там же, и Аврору увёл. После сытного обеда с ухой, пловом и салатом она откровенно клевала носом, пытаясь слушать, что рассказывал о своём проекте хозяин купола.
Чай с тортом на десерт Демьян принёс ей в комнату.
— Боже, спасибо! — растянулась Аврора на кровати, скинув с себя одежду. Прильнув к белоснежным простыням, закрыла глаза.
Демьян укрыл её одеялом. До шаманского костра, что обещали с наступлением темноты, оставалось часа четыре —
И Аврора спала, а Демьян, отключив звук, бесцельно переключал каналы телевизора.
Он думал о том, что совсем ей не подходит. Что обычно избегает таких женщин, мягких, нежных, интеллигентных. Хрупких. Что у них нет ничего общего.
А потом она обняла его горячей рукой, и он подумал совсем о другом.
И сделал то, о чём даже не думал и до этого момента от себя не ожидал.
Всё было как прошлый раз: горячие объятия, жадные поцелуи, дрожь тел.
Демьян открыл презерватив, секунду помедлил, откусил кусочек латекса на самой верхушке, сплюнул, и лишь потом раскатал.
Всё как прошлый раз, за исключением нескольких миллионов сперматозоидов, одному из которых, возможно, повезёт. И он станет сыном Авроры Романовской. Или дочкой. Славной девочкой с её васильковыми глазами.
Его девочкой. Или его сыном.
Она хотела ребёнка. А Демьян хотел, чтобы этот ребёнок был его и ничей больше.
Полюбить — так королеву, проиграть — так миллион.
Глава 37
— Ну ты как там? — спросила Ирка.
Аврора подпёрла ногой сползающий с колен ноутбук. Она сидела на берегу. Большое удобное туристическое кресло с подлокотниками и столиком отец взял на рыбалку специально для неё. В одной руке — чашка с чаем, в другой — прижатый к уху телефон.
Утреннее солнце пригревало спину. Птичий клин безмятежно парил в утреннем небе. Пахло весной, молодыми клейкими листьями, дымом от костров — на дачах жгли старую листву, мокрой собачьей шерстью — рядом крутилась чья-то лохматая собака.
— Ещё под анестезией, — ответила Аврора.
— В каком смысле? — зевнула Ирка.
— В самом прямом. Мы вчера ездили на петроглифы.
— Так Кораблёв всё же поехал?! — что-то заскрипело, словно Ирка резко села, видимо, кровать.
Девять утра, конечно, не лучшее время для звонка в воскресный день, но Аврора и так ждала почти три часа, встречая на реке холодный рассвет, щурясь от бликов солнца на бугрящейся волнами чёрной воде, чтобы наконец набрать номер подруги.
— Даже поменял билет на сегодня, — она машинально посмотрела на часы, физически ощущая, что Демьян ещё здесь, в городе, рядом, но в два часа дня у него самолёт — и город опустеет.
Как пустели её сердце и душа, медленно погружаясь в беспросветный мрак.
Вчера они попрощались. Расстались. Совсем. Так решила Аврора: ни к чему это — продолжать. Они чудесно провели время, но это был скорее курортный роман, чем повод для отношений. Скорее безрассудный прыжок с парашютом, чем курсы пилотирования, на которые Аврора всё мечтала записаться.
— И как съездили? — заинтересованно спросила Ирина.
— Чудесно. Хотя не обошлось и без неприятностей, — придала Аврора голосу бодрости и равнодушия сколько могла.
— О господи! — зашлёпала босыми ногами по полу Лебедева. — Там-то что могло произойти?
Громыхнул чайник. Зашипела вода. Защёлкала пьезозажигалка. С тихим хлопком зажёгся газ. Стукнувший о столешницу телефон Ирка явно поставила на громкую связь.
— Ничего серьёзного, конечно, и отдых нам это не испортило, но всё равно. Короче, с нами в группе оказался какой-то мелкий блогер из Владивостока с подружкой.
— Да, да, помню, это я их оформляла, Антон, кажется. И что с ним не так?
— На мою беду, он видел меня в новостях и узнал.
— И что, решил взять у тебя интервью?
— Если бы, — отхлебнула Аврора приторно крепкий, пахнущий термосом чай. — Он решил втихаря наделать снимков, ну и, видимо, выложить у себя на канале, в блоге.
— С крикливыми заголовками?
— Не знаю с какими. Но моё воображение уже нарисовало что-то вроде: доктор, убившая человека, развлекается перед вынесением приговора.
— Ага, в бане с мужиками, — хмыкнула Ирка. — И что тебе теперь шагу ступить нельзя? Подозреваю, свои ощущения проецируешь, подруга. Чувствуешь себя виноватой, что позволила себе глоток свежего воздуха?
— Видимо, да, — вздохнула Аврора.
— Ладно, это всё лирика. И что там было дальше с этим Антоном?
— Демьян его предупредил, чтобы в мою сторону его камера не поворачивалась. Тот типа понял. Но снимать не перестал. Второй раз он предупреждать не стал.
— Серьёзно? И что сделал?
Чайник засвистел. Ирка брякала ложкой, банкой с кофе, наливала кипяток.
— Забрал у него телефон и удалил все мои фотографии…
Как раз перед тем, как развели шаманский костёр, они пошли с Демьяном полюбоваться закатом, вышли на окружающий купол балкон, там Демьян и увидел, что Антон их снимает.
Аврора даже не сразу поняла, что происходит, так стремительно Кораблёв вдруг дёрнулся в его сторону и выхватил телефон.
— Вы не имеете права, — как Демьян и предсказывал, начала качать права подружка Антона.
— Не имею права, что? Возражать? Огорчу тебя, детка — имею. И раз я сказал «нет», значит, нас снимать нельзя.
Он держал в руках два телефона: свой и Антона, листал фотографии, удалял, хмыкал, дёргал головой. Аврора то читала по губам: «Вот сучёнок!», то видела улыбку.