Красивым жить не запретишь

Куликова Галина Михайловна

– О, теперь понимаю!

В этот момент в дверь позвонили. Нетушкина в приступе явно притворного недомогания повалилась на диван, а Эльза отправилась открывать дверь.

– Анна! Почему ты не вызвала «неотложку», если тебе так плохо? – громко спросил довольно симпатичный худощавый мужчина, стремительно входя в комнату.

Он потерял еще не все волосы и в целом выглядел довольно импозантно.

– Я ничего не соображаю, Владик! – простонала Нетушкина.

– Мне ты сообразила позвонить среди ночи! – прокряхтел тот, пытаясь поднять ее маленькую

пухленькую тушку с дивана.

– Что ж, наверное, я тоже пойду, – сказала Женя, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за чай.

– Не за что, – вежливо улыбнулась Эльза. – Буду рада, если вы зайдете еще.

Столь стерильная фраза не содержала в себе даже намека на истинное радушие, и Женя тут же представила себе физиономию хозяйки, вздумай она воспользоваться приглашением. Пока бывший муж загружал Нетушкину в лифт, Эльза наклонилась поближе к Жениному уху и вполголоса сказала:

– Она слишком распустила себя, хотя еще довольно молода. И тем не менее думает, что ее бывший муж может к ней вернуться. Всеми способами пытается его разжалобить. Разве это не жалкое зрелище?

По всей вероятности, Нетушкина все прекрасно слышала, потому что, когда Женя присоединилась к ней и ее мужу в лифте и тот тронулся вниз, она безразличным тоном заметила:

– Очень гостеприимная женщина. Очень. Я ей так благодарна! Кажется, Ян Ярославский тоже так считал. Она вам не рассказывала?

– О чем? – тут же сделала стойку Женя. – Он что, к ней заходил?

– Ну... Откуда мне знать – заходил или нет? У них были какие-то личные дела, разговоры... Они старались говорить так, чтобы их никто не слышал. Впрочем, когда я спросила об их отношениях, Эльза отшутилась. У нее потрясающее чувство юмора! – со сладеньким выражением на лице закончила доброжелательница.

Бывший муж Нетушкиной, выслушав ее монолог, громко хмыкнул. Чтобы окончательно не выйти из образа, она застонала, но схватилась не за живот, а за сердце. Вероятно, чувства волновали ее сейчас гораздо больше, чем состояние желудка после обжорства.

Лаптев, как выяснилось, торчал где-то на верхних этажах Эльзиного подъезда, потому что появился на улице сразу после Жени и компании. Мартынов сидел в машине и дымил. Судя по всему, он здорово нервничал, потому что асфальт возле водительской дверцы был закидан изжеванными окурками.

– Есть что-нибудь стоящее? – спросил он, когда Женя плюхнулась на соседнее сиденье.

– Ну, по крайней мере, одна моя мысль не получила подтверждения.

– Какая именно?

– Я полагала, что дамочки действуют заодно. Они похищают мужчин, издеваются над ними, а тела закапывают на сельском кладбище.

– Или делают из них пирожки и продают на видеосеансах в качестве закуски, – добавил Лаптев, умостившийся сзади.

– Меня сейчас вырвет! – пробормотала Женя.

– Звучит не слишком правдоподобно, – хмыкнул Мартынов. – Ни про кладбище, ни про пирожки.

– Дамочки наезжали друг на друга. По-моему, у них своего рода соперничество. Они примерно одних лет,

только Эльза изо всех сил молодится, а Анна охотится за своим бывшем мужем, ничуть себя не приукрашивая при этом. Каждая пытается доказать другой, что имеет все шансы на успех у противоположного пола. Только если Эльза женщина умная и тонкая и действует соответственно, то Нетушкина проста, словно ржаная горбушка.

– Вы говорили о твоем кузене?

– Немного. Эльза ясно дала понять, что Ян произвел на нее скорее отрицательное впечатление. Кажется, он нагрубил ей.

– Возможно, она строила ему глазки? – предположил Мартынов.

– Возможно. Но вряд ли Ян в ответ сказал гадость. Обычно он весьма галантен.

– Не забывай: ты видела, как он общается с женщинами только на работе. Все-таки это совсем другое дело. Не то что какой-то там вшивый видеопрокат.

– Меня больше всего волнует тот персонаж, который до сих пор остался, так сказать, неопознанным, – подал голос Лаптев.

– Это какой же?

– Тот тип в коричневом костюме, с которым Ян разговаривал накануне своего исчезновения. Мы никогда не отыщем его, имея только расплывчатые словесные описания, не так ли? А ведь вполне вероятно, что именно с этого человека все и началось. Свидетели говорят, что Ян и этот тип о чем-то говорили весь сеанс. Это почти два часа. Может быть, какие-то тайные сделки?

– Действительно! – воздела руки вверх Женя. – Все может быть! Мы до сих пор ничуть не продвинулись вперед. Вышли на этот дурацкий видеопрокат, тут-то нас и заклинило.

– Мы ведь не профессионалы, – примирительно заметил Мартынов. – Не стоит расстраиваться. Мне вообще кажется, что твой кузен скоро объявится сам.

– А мне почему-то кажется, что нет, – возразил из-за его спины Лаптев. – Не забудь, он просил о помощи! И это был короткий звонок, который, скорее всего, прервали.

– А куда мы едем? – спросила Женя, озираясь по сторонам.

– Везем Веньку на работу прятаться.

– А сами?

– А сами вернемся ко мне. Уверен, что твой любимый Карпенко не смог меня вычислить. Он, конечно, знает меня в лицо, но дальше этого вряд ли дело пошло. Венькины соседи, возможно, сказали, как меня зовут. Однако, кто я и откуда взялся, остается тайной.

– Разве вы не близкие друзья? – поинтересовалась Женя.

– Довольно близкие. Но у нас, к вящей радости, нет общих знакомых. Кроме тебя, конечно. Мы не учились вместе, не работали вместе, вообще вместе почти нигде не бывали.

– Как же вы сошлись? – ехидно поинтересовалась Женя. – Знакомство по Интернету?

– Нет, это для меня слишком! – хмыкнул Мартынов. – Мы встретились на пляже. Когда были в отпуске в Крыму. Вот так все банально. Иногда перезванивались, оказывали друг другу услуги. Венька мне – компьютерные, я ему – свои, профессиональные.

– Канализационные, понимаю, – серьезно кивнула головой Женя.

– Короче говоря, – обиделся Мартынов, – Карпенко меня не вычислит. Ты можешь не возить ногами?