Красивый. Богатый. Женатый
Шрифт:
— Я люблю тебя, — снова признаюсь в своих чувствах. Это так легко и приятно, что даже удивляюсь, почему раньше молчала.
— И я люблю тебя.
Губы мягко касаются виска, спускаются ниже, а я, прикрыв глаза от удовольствия, подставляю лицо под его поцелуи. В голову некстати приходит мысль, что я даже не знаю, как выгляжу, но тут же забываю, потому что его губы наконец накрывают мои…
Деликатный стук в дверь заставляет вернуться в реальность — мы в больнице, вокруг полно людей, хорошо еще, что я одна в этой палате…
— Привет, маленькая.
Папа! Только
— Я зайду попозже. — Дима быстро встает с кровати и прямо при папе, ни капли не стесняясь, целует меня в макушку, а потом, коротко кивнув нам обоим, уходит.
И хорошо, что не видит взгляд Огнева-старшего. Он у меня боевой, мы с братом все в него.
— Пап!
Через несколько секунд уже в объятиях родителя, трусь щекой о его щетину, словно в детство вернулась.
— Напугала нас всех! — папа сердится, вспыльчивый, как и я. — Когда мама позвонила и сказала, что ты в пожаре чуть не погибла, думал, с ума сойду. Прилетаю и вижу тут этого хлыща, который указания всем раздает! И давно ты с ним?
Папа не церемонится, забрасывает вопросами, попутно ощупывая, проверяет, цела ли я.
— Мартин, отстань от ребенка! — В палате появляется вся моя семья в полном составе. — Она только в себя прошла.
— Ты сама сказала, что этот парень женат! — папа, как всегда, говорит то, что думает, не фильтруя, а я в упор смотрю на маму. Класс!
— Там все не так просто, и давай порадуемся, что с Петрой все нормально.
— Я люблю его, пап, — прерываю маму, решив не откладывать этот бой с родителями и братом. — И мне неважно… я очень многое для себя поняла.
— Да ты с ним знакома-то всего ничего! — Лукаш, конечно, не мог промолчать и вставил свои пять копеек.
— Мало знаю, согласна, я и себя-то не знаю, что про других говорить. И я понятия не имею, что будет дальше, может… может, у нас вообще ничего с ним не получится и через пару месяцев мы расстанемся… — Не представляла, что мне будет так сложно произнести вслух эти простые слова. — Может, я пойму, что нам не стоит быть вместе, или он решит, что я не подхожу, или… да что угодно может случиться, мы не знаем, что будет завтра. Но я точно знаю: я хочу быть с ним и не буду ждать, я не стану отказываться от него лишь потому, что он фиктивно женат. И если я ошибусь, это будет моя ошибка, пап. Моя! Но ведь и жизнь эта тоже моя.
Он не согласен. Вижу по папиным глазам, ему не нравится то, что я говорю. Наверное, впервые в жизни не чувствую его поддержки.
— Я мечтал тебя к алтарю вести, Петра…
— А мама — увидеть меня в белом платье, — продолжаю я его мысль. — Прости, пап, но этого может не случиться. Дымов вообще может никогда не развестись. Я не буду ему ставить никаких условий, и вообще… мы слишком забегаем вперед.
Совершенно не хочется сейчас доводить разговор до взрыва, хотя вижу по покрасневшим глазам папы, что он еле сдерживается.
— Нехило ты дыма нанюхалась.
За эти слова Лукаш моментально получает от мамы подзатыльник.
— Я его люблю. И да, время я больше терять не стану. Нравится вам всем это или нет!
Глава 52
Я хотела выписаться из больницы в тот же день. Когда чувствуешь себя заново рожденной и по-другому оцениваешь время, преступно валяться в кровати, пялясь в потолок. Хотелось вприпрыжку пробежаться под осенним дождем, раскинув в стороны руки, почувствовать как холодный ветер обжигает кожу и вдохнуть полной грудью чистый воздух.
Не получилось. Вот тут они выступили единым фронтом - родители с братом, врачи и… Дима. Даже Наташка их поддержала. Я очень боялась, что папа с Лукашем обязательно скажут пару ласковых Дымову про его женатость - у них не заржавеет, но если там и были выяснения отношений, то я не слышала, да и мне никто не сказал. Брат бы точно не удержался - все бы выдал.
Днем звонили “шкаф” и Денис. Водитель Дымова ругался - на меня, что пошла в центр, на сам центр, который сдали в эксплуатацию без соблюдения норм противопожарной безопасности, на пожарных, которые могли бы и раньше приехать, больше всего досталось Антону. Еле успокоила Юру. А вот Кораблев никого не ругал - даже меня, просто сказал, что не дал хода моему заявлению об уходе. И вообще - “выздоравливай, Петра, мы тебя ждем”.
А ближе к вечеру ко мне заглянул Антон. Нам обоим было очень неловко - он явно винил себя, что мы оба чуть не погибли, а я - за то, что использовала его, что пообещала того, чего никогда не смогу выполнить.
– Проводка полетела… как раз на нашем этаже, - Антон стоит у окна в моей палате и смотрит на листья, облетающие с деревьев.
– И не сработали датчики воды… это же наш центр, Петра…
– Мне очень жаль, - тихо, не глядя на него выговариваю я.
– Но ты же ни в чем не виноват. Так случилось. Главное, что все живы.
Он оборачивается - грустный и какой-то потерянный. Не представляю, как ему сказать правду. Но мне даже не пришлось ничего объяснять. Антон, оказывается, уже все и так знал.
– У тебя есть парень, как я понял. Вы поссорились и тут я появился, верно, - он не спрашивает, говорит чуть устало.
– Мне твой брат сказал.
Лукаш!
– Я… Антон, я правда тогда думала, что между нами все кончено, у нас с ним все очень непросто и…
Не знаю, куда глаза деть, хоть под кровать прячься, но это не вариант. Да и не я это буду. Поэтому слезаю с кровати и подхожу ближе к Антону.
– Я очень плохо с тобой поступила. Ты мне очень нравишься, как друг, как очень хороший человек и мне в Воронеже было с тобой очень здорово. Но я точно не та девушка, с которой ты будешь счастлив. Я прошу у тебя прощения.
Откуда смелость взялась, не знаю, но главное, что она есть.
Антон молчит, наверное, с минуту, заставляя меня нервничать. Но все, что я хотела сказать, я сказала, теперь его ход.
– Ты тоже извини, - наконец произносит он.
– Ведь и я не был с тобой до конца честен. Моя девушка, бывшая, замуж вышла две недели назад. Я подумал… зря, конечно, я ведь до сих пор ее люблю.