«КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Советская разведка против абвера и гестапо
Шрифт:
В июне 1944 года по его просьбе Хавеман был возвращен в лагерь для военнопленных номер 27 под Красногорском.
Характерно, что, находясь в советском плену и будучи допрошенным, Паннцингер отзывался, например, об Арвиде Харнаке, Харро Шульце-Бойзене и Курте Шумахере как о людях чуть ли не «малодушных», приписав им немыслимые пороки. Хотя никто ему всерьез уже не верил. Начальник абвера-III (контрразведка) генерал Бентевеньи на Лубянке не подтвердил показания Паннцингера и, более того, отозвался о Шульце-Бойзене как о мужественном человеке, презиравшем смерть и ненавидевшем нацизм.
НЕПРАВЕДНЫЙ
Гитлер считал, что русские превзошли его только в одной области — разведке. Иного представить себе он был не в состоянии. Рассчитывая, что, лишив их этого преимущества, ему удастся переломить ход истории, он тешил себя несбыточными иллюзиями. Надеялся, что реализует военное превосходство Германии над СССР в течение нескольких первых недель агрессии. Рассуждал и действовал как авантюрист. За это сам поплатился головой и увлек в могилу миллионы германских солдат и офицеров. Поставленные фюрером цели по завоеванию Европы и мирового господства так и остались миражами.
Когда Гитлеру указали на конкретных «советских шпионов», пойманных зондеркомандой «Роте капелле», и Гиммлер красочно представил, какая это гигантская сеть и как глубоко она поразила структуры Третьего рейха, у Гитлера словно гора свалилась с плеч.
— Что я говорил?! Если бы не эти русские шпионы, война была бы давно завершена! Победа была бы у нас в руках.
Верил ли он сам тому, что говорил? Глупцом он не был и потому не мог не сознавать, хотя бы в душе, что причина его сокрушительного поражения лежит значительно глубже. Но признавать свой просчет?! Не таков был Гитлер. Он был готов пролить новые потоки крови, лишь бы найти виноватого. Его услужливо предложил фюреру Гиммлер.
Суеверный фюрер думал, что чем скорее погибнут его тайные противники, тем быстрее закончатся неудачи и он снова окажется на коне.
— Мой Генрих! Заговорщики должны быть казнены еще до Рождества. Они и их проклятие не должны переступить порог 1943 года. Ты меня понял?
— Да, мой фюрер.
Заинтересованность Гитлера и Гиммлера в скорейшем закрытии дела «Роте капелле» была очевидна. Но было еще одно лицо, которое жаждало крови арестованных и в то же время побаивалось, что процесс по их делу может бросить на него тень. Это был рейхсмаршал авиации Герман Геринг. Несколько офицеров из штаба люфтваффе оказались друзьями Харро Шульце-Бойзена и передавали ему секретную информацию.
С детских лет Геринг знал эту девчонку Либертас, да и с Харро Шульце-Бойзеном в свое время познакомился, бывал в гостях у супругов Шульце-Бойзен. «Ох уж этот проклятый ужин! Не сболтнул ли я чего лишнего в тот раз? — поеживался Геринг. — Еще с кем-то там познакомился. Кто же знал, что они враги рейха?!»
Геринг решил держать ситуацию под контролем.
Подготовить необходимые обвинительные документы и само обвинение стало намного проще. Но в последнюю минуту выяснилось, что и этот трюк не проходит: написать объяснительную часть общего приговора удалось лишь после свершения казни, а обвиняемым зачитывалась небольшая часть его, касавшаяся их лично, со ссылками на соответствующие законы. По существу, это была, как говорится, филькина грамота.
Устное судебное разбирательство военно-полевого суда состоялось 15—19 декабря 1942 года и рассмотрело первые двенадцать дел, среди которых находились лидеры организации и их ближайшие помощники, включая жен. Все они были признаны виновными в государственной измене, измене военной, подрыве военной мощи рейха, шпионаже. Такова была воля фюрера.
Одновременно подсудимых лишали всех воинских чинов и отличий (у кого они были), навечно лишали гражданских прав, конфисковали имущество.
При всем старании трибунал не смог доказать причастность Милдред Харнак и «красной» графини Эрики фон Брокдорф к указанным преступлениям и констатировал лишь их пособничество организации. Суд приговорил Милдред Харнак к шести годам каторжной тюрьмы, а Эрику фон Брокдорф — к десяти годам. Ей накинули срок за дерзкое, вызывающее поведение на следствии. Даже на суде при оглашении приговора она разразилась смехом и крикнула: «Не тех судите! Ваши дни, господа, сочтены! Германия еще будет другой, и вы ответите за свои черные дела!» Председательствующий распорядился срочно удалить Брокдорф из зала суда.
Служители правосудия Третьего рейха серьезно рассчитывали на то, что созданное нацистами государство будет существовать века. Все ли из них верили в эту сказку или, может быть, кто-то все-таки сомневался? Нет, это были фанатики своего дела и верноподданные фюрера и нацистской Германии. Они и проводили волю фюрера в суде.
Прихватив сфабрикованные приговоры, Гиммлер отправился 21 декабря 1942 года в ставку фюрера. Тот быстро пробежал несколько листков машинописного текста и уставился своими оловянными глазами на Гиммлера.
— Что это? — прошипел Гитлер.
— Государственные заговорщики и преступники, мой фюрер, получили по заслугам.
— Это ты считаешь достаточным?! — заорал Гитлер и ткнул пальцем в то место приговора, где речь шла о М. Харнак и Э. фон Брокдорф. — Они уже смеются над нами и еще больше будут насмехаться потом, если им удастся нас пережить. Но этому не бывать! Вся эта крамола должна быть вырвана с корнем, проклята и предана забвению. Все они заслуживают только смертной казни! Ты меня, наконец, понял, Генрих?!
— Да, мой фюрер.
Гитлер вызвал в кабинет стенографистку и продиктовал ей распоряжение о приведении приговора в исполнение. Он утвердил смертную казнь всем приговоренным к ней: мужчинам через повешение, женщинам — через обезглавливание на гильотине. Среди приговоренных к смерти Гитлер первым указал советника Рудольфа фон Шелиа и журналистку Ильзу Штебе. Распоряжение о способе приведения приговора в исполнение в отношении Герберта Голльнова он оставил за собой. (Обер-лейтенант был расстрелян в августе 1943 года.) Гитлер поручил начать новое судопроизводство по делу Милдред Харнак и Эрики фон Брокдорф сенату имперского военного суда, и тот вынес ожидаемое Гитлером постановление.