Красная пирамида
Шрифт:
«Это возможно?» — спросил я у Гора, но бог молчал.
— Как нам победить Сета? — спросил я тогда у Баст.
Богиня задумалась, потом улыбнулась. Мне показалось, что любое ее предложение нам не очень-то понравится.
— Есть способ, когда не нужно целиком отдавать себя во власть богов. Тот — мудрейший из мудрецов — составил редкостную книгу заклинаний. Там есть способ победить Сета. Книга находится во владении у некоего мага, и он ею очень дорожит. Нам нужно всего лишь пробраться в его крепость, похитить книгу и до заката улизнуть в Соединенные Штаты. Потом, как вы,
— Замечательно, — сказала Сейди.
— Что это за маг? — насторожился я. — И где находится его крепость?
— А ты до сих пор не догадался? — с оттенком разочарования спросила Баст. — Мы о нем уже говорили. Это Дежарден. А крепость — его парижский дом.
Едва увидев дом Дежардена, я еще больше возненавидел этого напыщенного и опасного француза. Ему принадлежал внушительный особняк на улице Пирамид, по другую сторону дворца Тюильри.
— Улица Пирамид, — усмехнулась Сейди. — Он намеренно выбрал это место?
— Наверное, на улице Магов-Злодеев дома не продавались, — предположил я.
Если бы я не знал, чей это дом, то даже залюбовался бы им. Ограда из кованого чугуна с позолоченными остриями прутьев. Невзирая на зимний дождь, на клумбах у входа пестрели цветы. Вверх уходили пять этажей белых мраморных стен. Все окна были закрыты черными ставнями. На крыше расположился сад. Я видел королевские дворцы меньше и скромнее, чем особняк Дежардена.
Входная дверь была выкрашена в ярко-красный цвет.
— Кажется, в Древнем Египте красный цвет считался опасным? — спросил я. — Цвет Сета.
— Ты прав, — ответила Баст, почесывая подбородок. — Красный — цвет хаоса и разрушения.
— А я думала, что цвет зла — черный, — сказала Сейди.
— Нет, дорогая, — возразила Баст. — Современные люди все перепутали. Черный — цвет плодородной земли, как в долине Нила. На ней растет зерно, овощи и фрукты. Значит, черный — хороший цвет. Красный — цвет пустынных песков, где ничего не растет. Поэтому красный всегда считался цветом зла. Странно, что Дежарден выбрал для двери такой цвет, — добавила она, нахмурив брови.
— Мне все равно, какая у него дверь. Весь вопрос, как в нее войти, — здраво рассудила Сейди. — Мы же не можем просто постучать или позвонить.
— Особенно в таком виде, — сказала Баст. — Наверняка внутри есть охрана и система сигнализации. А кроме этого — магические ловушки. Держу пари, что дом надежно защищен заклинаниями от вторжения богов.
— Маги умеют и такое? — удивился я.
Я вообразил здоровенную канистру с наклеенной этикеткой «Отпугиватель богов».
— Увы, — вздохнула Баст. — Без приглашения я не смогу и порог переступить. А вот вы…
— Я думала, что мы с Картером тоже боги.
— В том-то и преимущество вашего положения, — сказала Баст. — Будучи хозяевами, вы по-прежнему остаетесь людьми. А вот я, завладев Маффин, — все равно богиня. Понятно?
— Нет, — признался я.
— Как вы помните, я даже в облике кошки не могла войти в дом Амоса без приглашения. А вы можете превратиться в птиц, взлететь на крышу и оттуда проникнуть в дом. К тому же мне нравятся птички.
— Первая сложность: мы не умеем превращаться в птиц, — сказал я.
— Это легко исправить! Заодно пройдете неплохое испытание на управление потоком божественной силы. Изида и Гор часто принимали облик птиц. Пусть каждый из вас представит себя птицей, и вы тут же совершите превращение.
— Как просто, — усмехнулась Сейди. — А ты нас не слопаешь?
— Типун тебе на язык! — обиделась Баст.
Я хоть и не суеверен, но предпочел бы, чтобы она не употребляла таких слов. В старину типуном называли прыщ или болячку.
— Сейчас попробуем, — сказал я и мысленно обратился к Гору: «Ты здесь?»
«Что тебе нужно?» — раздраженно отозвался он.
«Превратиться в птицу».
«Вот как? Ты мне не доверяешь, а как понадобилась помощь, сразу ко мне?»
«Слушай, я прошу так немного. Преврати меня в сокола».
«А эму тебя не устроит?»
Я понял, что лишь напрасно теряю время. Я закрыл глаза и представил себя соколом. И буквально сразу у меня запылала кожа. Дыхание затруднилось. Я открыл глаза и ахнул.
Сейчас я едва доставал Баст до лодыжек. Все тело было покрыто перьями, а ноги превратились в когтистые птичьи лапы. Чем-то это было похоже на облик, который принимал мой ба. Но теперь уже не он, а я сам превратился в настоящего сокола. Одежда и отцовский рюкзак исчезли, словно растворившись в моих перьях. Зрение полностью изменилось. Нынешний угол обзора достигал ста восьмидесяти градусов. Однако еще больше меня поразила невероятная острота зрения. Я отчетливо видел каждый листик на деревьях. В сотне ярдов я заметил таракана, торопившегося укрыться в решетке канализации. Надо мной нависло улыбающееся лицо Баст. Мне были видны все поры на ее коже.
— Лучше поздно, чем никогда, — сказала богиня. — Канителились почти десять минут.
Неужели? Мне превращение показалось почти мгновенным. Я оглянулся и увидел рядом красивую серую хищную птицу с черными кончиками перьев и золотистыми глазами. Она была чуть поменьше меня. Сам не знаю откуда, но я знал, что это один из видов коршуна. В просторечии его называют «воздушный змей», что тоже странно. Никто не запускает серых воздушных змеев. Обычно их стремятся сделать как можно ярче.
— Ха, ха, ха, — прокричал коршун.
Это Сейди смеялась надо мной.
Я хотел ей ответить, но из клюва не вылетело ни звука.
— Ой, какие вы вкусненькие, — промурлыкала Баст и облизнулась. — Простите, я хотела сказать «красивые». А теперь — летите!
Я расправил свои великолепные крылья. Я был настоящей птицей! Благородным соколом, повелителем неба. Я вспорхнул с тротуара и перелетел на ограду.
— Ха, ха, ха, — послышались у меня за спиной смешки Сейди.
Баст припала… чуть не сказал «на задние лапы». Она издавала звуки, напоминающие птичье щебетание. Такое я видел не раз у настоящих кошек, когда они подкрадывались к птицам. И вдруг перед глазами пронеслись строчки газетной хроники: «Трагическое и загадочное происшествие в Париже! Четырнадцатилетнего Картера Кейна съела кошка его сестры по кличке Маффин».