Красная Подать
Шрифт:
Это не имело значения. Что имело значение — они бросали вызов Повелителям Ночи. А Кулл уже давно научился разбираться с вызовами.
Слежка закончилась. Первая Смерть, наконец-то выпущенная на свободу из Центрума Доминус, пробралась по шурфам и соединительным скважинам, чтобы проникнуть в тыл позиций лоялистов. Кулл знал, что должен что-то им дать. Они так долго терпели. Кроме того, после освобождения Варповых Когтей в нем оставалась глубоко засевшая жажда убийства. Просто наблюдать за сражением из Окружной Крепости ему уже было недостаточно. Требовалась сложность. Требовалось ее преодолеть.
Террора после Слежки не будет. Эта тактика редко давала плоды против Адептус Астартес, и была бы еще менее эффективна против загадочных серых воинов. Кулл перешел прямо к Убийству.
—
Первая Смерть атаковала. Полуотделение лоялистов все еще собиралось к центру депо вагонеток. Они ответили на засаду все с той же безмолвной яростью, которую Кулл видел на мониторах. Однако Первая Смерть изголодалась. Ей было не помешать.
Как всегда, первую кровь пустил Наркс. Жестокий молодой палач с потрескивающим силовым мечом вырвался из своего укрытия за выпотрошенным двигательным блоком списанного локорельсового тягача. Проходивший мимо лоялист тут же среагировал, вскидывая болтер, но Наркс был быстрее. Клинок рассек болтер надвое, а когда лоялист потянулся за цепным мечом, палач без церемоний взрезал его возвратным взмахом.
Голгоф прятался среди натянутых несущих распорок потолка пещеры. При приземлении его прыжковый ранец полыхнул, но даже тормозной импульс практически не смягчил падения огромного раптора. Он взметнул гальку и грязь, рухнув позади одного из лоялистов. На страшных молниевых когтях пылала энергия. Серый имперец вогнал в Повелителя Ночи очередь болтов в упор, но модифицированный доспех изменника отвел их в сторону, выбросив дождь искр. Хохоча, Голгоф врезался в лоялиста. С его жуткой силой потребовалось всего несколько рубящих ударов, чтобы разорвать космодесантника на части.
Темные Близнецы, Ксерон и Террон, зажимали третьего лоялиста, попавшегося между двух брошенных вагонеток. Один из Повелителей Ночи выскакивал из теней и делал выпад, парируемый крутящимся цепным мечом космического десантника. Через долю секунды с другой стороны бил второй, поражая одно из слабых мест в лоскутной броне лоялиста. Нанося по порезу за раз, они заставляли его истекать кровью.
Взревев во всю глотку, Кулл пробил борт вагонетки, в которой укрывался. Фронтальное ускорение прыжкового ранца смяло сталь. Последний лоялист обернулся ему навстречу, разгоняя окровавленный цепной топор. Рунный меч Кулла столкнулся с оружием и с лязгом отскочил от вертящихся зубьев. Повелитель Ночи перевел свой полузамах в короткий выпад, проскрежетавший по боку доспеха лоялиста. Как и ожидалось, имперец не стал пытаться восстановить защиту, а вместо этого атаковал, бросившись в просвет в оборонительной стойке Кулла. Прежде чем лоялист успел рубануть вверх своим топором, Кулл ответил аналогично, и двое убийц сцепились в смертельных объятиях. Кулл обнаружил, что его шлем отделяют от шлема лоялиста считанные дюймы. Глядевшие на него черные линзы были совершенно бездушны и ничего не отражали, контрастируя с полным ненависти огнем глаз принца.
Лоялист ударил его головой.
Кулл отступил назад. У него звенело в голове. Внезапный удар выиграл для лоялиста лишь долю секунды, однако этого хватило, чтобы цепной топор проехался по нагруднику Кулла. Принц Терний зарычал — клинки вгрызлись глубоко, разрубая керамит, и практически рассекли череп, выбитый на груди Повелителя Ночи.
Кулл среагировал с теми же молниеносными рефлексами, благодаря которым все противостоявшие ему претенденты оказывались мертвецами у его ног. Он выбросил вперед левую руку, схватив лоялиста за запястье и прижимая цепной топор к его правому боку. В тот же миг он ударил рунным клинком в нижнюю часть торса космодесантника. Он чувствовал, как рука воина дергается в его хватке — лоялист пытался парировать, но Повелитель Ночи не давал ему закрыть защиту. Рунный меч с хрустом пробил живот лоялиста, нанесенные на клинок символы сияли темным светом. Вспоротый космодесантник согнулся вдвое, ему пробило позвоночник. Кулл выпустил его правую руку и ударил перчаткой по шлему, опрокидывая на бок и в то же время с проворотом выдергивая меч. Лоялист рухнул на колени. Последний пренебрежительный взмах рунного меча — и его голова покатилась по рельсовой подушке, фонтанируя
Темные Близнецы закончили со своей жертвой, последний удар Террона подсек умирающему воину ноги. Даже несмотря на генетически усовершенствованное тело, ему предстояло за несколько минут истечь кровью из дюжины ран. Единственным из Первой Смерти, кто не вступал в бой, был Драк. Ветеран-подрывник наблюдал за всем происходящим с верхушки одной из вагонеток, решив дать остальной свите повеселиться. Все кончилось чуть больше чем за минуту.
— Наши когти все еще остры, — сказал Наркс. Он снял с убитого им лоялиста одну из нарукавных повязок с акульими зубами, намереваясь сохранить причудливый амулет в качестве трофея. Голгоф ходил от одного трупа к другому, всаживая когти в верхнюю часть нагрудника, чтобы уничтожить геносемя. Кулл какое-то мгновение понаблюдал за тем, как кровь стекает с его рунного меча, наслаждаясь стуком капель, падающих на темную землю Зартака.
— Это покажет им, кому принадлежит ночь, — произнес он, наконец, опуская клинок.
— Приближаются контакты, — сообщил со своего насеста Драк, изучая ауспик. — Неприятель.
Кулл знал, что они не могут позволить себе задерживаться. Остальные лоялисты явно ответят на засаду, и, чтобы следующая часть плана удалась, ему требовалось вернуться в Скважину №1.
— Уходим, — сказал он, пристегивая меч. — За мной, братья.
Снова отключив в доспехах все, кроме жизненно-важных функций, Первая Смерть возобновила Слежку. Они слились с тенями, оставив за собой лишь мертвецов.
По пути к залу просеивания Первое отделение миновало рабочую часовню. Это было сооружение, оборудованное лишь самым необходимым — вырезанное в стене туннеля крошечное помещение, ширины которого едва хватило, чтобы поместился Шарр. Входя, магистр роты сгорбился. Внутреннее пространство освещалось лишь дюжиной мерцающих светопалочек, установленных в маленьких нишах по обе стороны от статуи, которую высекли в каменной стене при помощи силовых кирок и лазерных резаков. Она представляла собой примитивное изображение человека в доспехах, безликую голову которого окружали вырезанные линии, олицетворявшие собой сияющие лучи величия. Он стоял, водрузив меч на сферу, которая, несомненно, задумывалась как образ Святой Терры.
Медленно пригнувшись, Шарр опустился перед изваянием на колени. Сервоприводы доспеха зажужжали, и пластины наколенников со скрежетом соприкоснулись с голым камнем пола часовни. Он сотворил поверх нагрудника знамение аквилы и снова поднял глаза на фигуру.
Император. Для несчастных заключенных Зартака — далекий и безразличный бог на планете, которую никому из них не суждено увидеть. Для Адептус Астартес — великий прародитель и самый могучий лидер из всех, кого когда-либо узнает человечество. Для Кархародон Астра он был Рангу, Отцом Пустоты, предком Забытого. Как и Кархародоны, он нес вечное бдение — маяк в ночи, погибель крадущихся теней. Орден Шарра ушел от человечества в пустоту Внешней Тьмы, когда Он еще ступал среди смертных, и они не вернутся до тех пор, пока так не будет вновь. Лишь с приходом Забытого можно было отринуть Эдикты Изгнания и завершить вечный крестовый поход ордена во мраке.
Шарру было известно, что некоторые, к примеру, Те Кахуранги, не верят, что подобное когда-либо произойдет. Он не разделял пессимизма верховного библиария. Кархародон Астра были набожным братством, даже по меркам Адептус Астартес. Их религия была стара, старше суеверий и заблуждений существующего Имперского Культа. Они верили не слепо, кладя в основу пустые восхваления и щедрые пожертвования. Они помнили Императора живым, дышащим титаном, а Терра для них являлась куда большим, нежели каким-то далеким центром общегалактической бюрократии. Их связывали с нею древние, первородные узы, которые поддерживали их верность и решимость на протяжении десяти тысяч лет в запустении Внешней Тьмы. Когда их только отправили в изгнание, никто не ждал, что они выживут, не говоря уж о сохранении единого ордена. Но они выжили, скрепив свое разнородное наследство верой в Того-что-на-Земле. Этого ничто не могло поколебать.