Красная сирена

Дантек Морис

Хьюго не шелохнулся.

– Я хороший моряк. Знаю Средиземное море и Южную Атлантику наизусть, знаком с организа­цией британских сил в Гибралтаре, французского и испанского флота, понимаете?

В его словах прозвучала гордость профессио­нала.

– Я дорого брал за свою работу. За два года сде­лал около десяти рейсов… Провел пару операций другого рода…

Хьюго непроизвольно насторожился:

– Могу я спросить, какого именно? Облако дыма поплыло к окну.

Тревис взглянул на Алису. В его глазах были стыд и смущение. Но дочь улыбнулась в ответ – и стало совершенно ясно, что ей все равно, кто он – контрабандист или космонавт, преступник или ми­нистр; главное – он здесь и он ее отец.

Хьюго ощутил легкое волнение и грусть.

Тревис

продолжил свой рассказ:

– Я перевозил оружие.

Хьюго с трудом удержался, чтобы не вскочить со стула.

– Дважды… В прошлом году.

Хьюго не мог отвести глаз от его лица, и тот, по­чувствовав напряжение во взгляде собеседника, снова «прикрылся» облаком дыма.

– На Сицилию… и в Хорватию.

Черт возьми… Хьюго был потрясен, но старался сохранять спокойствие, чтобы не выдать волнения. «Черт возьми! – хотел заорать он. – Вы, случайно, не знаете Остроповича из Загреба – он отвечал за один из главных нелегальных маршрутов?» Нет, не может быть и речи о том, чтобы выдать хоть малей­шую информацию о Сети. И он не сказал ни слова, глядя на Тревиса и изо всех сил стараясь не улыб­нуться. Возможно, они разминулись всего на не­сколько дней на хорватском берегу, куда приставали «шлюпки» Сети? Воюющие друг с другом быв­шие югославские республики получали оружие из разных источников, в том числе и от мафии, в этом нет никаких сомнений. Тревис тоже водил под­польный конвой оружия, нарушая эмбарго. Хьюго почувствовал внезапное волнение. Да уж, этот бывший военный моряк, знающий толк в контра­банде и судовождении, был бы для них находкой… Тревис не спускал с него глаз. Хьюго, делая вид, что спокойно слушает, налил себе второй ста­кан виски.

– Так вот, в один прекрасный день мы решили, что все эти деньги плюс то, что зарабатывал Грек, надо пустить на постройку судна… Мы придумали, какой будет «Манта», я кое о чем посоветовался с Пинту, запудрив ему при этом мозги, – прости, старик…

Он поднял стакан, всем своим видом выражая искреннее раскаяние.

– Вот дьявол, да к чему все эти секреты? – вос­кликнул Пинту. – Почему ты строил этот чертов корабль тайком?

Тревис выпустил новое облако дыма, несколько секунд помолчал.

– У нас с Греком была цель… как бы вам лучше объяснить… Вообще, сначала я просто хотел пост­роить собственный парусник, но потом появилась идея придумать нечто особенное…

– Да что в ней особенного, в твоей «Манте»? – спросил Пинту, махнув рукой в сторону мачт, вид­невшихся по другую сторону балюстрады.

Улыбка Тревиса была одновременно хитрой и загадочной.

– Много чего. Мы вложили в него практически все бабки.

«А это значит, – подумал Хьюго, – много ба­бок».

– Вот… Вначале мы думали заняться VIP-туризмом – немного спорта, тропики. Потом стали уточняться детали. Мы подумали, – будет здорово получить многоцелевой корабль: лучший на море, это главное, но чтобы на нем можно было ходить по рекам в любых условиях. Со сменным килем и уби­рающимися поплавками, чтобы подниматься вверх по реке… По Амазонке… По Нилу, по Миссисипи… Потом мы с Греком довели до ума наш проект гид­роэлектромотора – эту идею я взял из работ како­го-то неизвестного русского инженера двадцатых или тридцатых годов, сгинувшего в Сибири… Да че­го говорить – я вам скоро все покажу. Честно гово­ря, мы столько загребали на товаре, что сразу ску­мекали – такое судно прекрасно подойдет для подпольных перевозок. То есть если с туризмом де­ло не выгорит, всегда можно будет вернуться к на­шему делу, потому-то никому ничего не говорили.

Тревис усмехнулся.

– Позже, за те месяцы, пока корабль потихонь­ку строился в доке, до меня дошло, что он идеально подойдет для еще одного дельца, что только повы­сило секретность, усилили меры безопасности…

Тон последней фразы ясно дал понять собесед­никам: Тревис не верит в совершенство систем бе­зопасности. В глазах отца Алисы снова мелькнула грусть – он вспомнил об убитом друге, схватил ста­кан, сделал большой глоток виски, издав рычание.

Взглянул на Хьюго, на Пинту, потом на дочь, снова на Хьюго.

Хьюго тоже глотнул виски. Он ждал продолже­ния спокойно, но безмятежность была не более чем маской.

Тревис вынул изо рта трубку, решившись на­конец.

– В прошлом году, когда работа над «Мантой» подходила к концу, я начал планировать… как бы это сказать…

Он посмотрел Хьюго прямо в глаза.

– Я начал планировать ее похищение, но луч­ше назовем это «возвращением».

Он снова погладил Алису по волосам.

– Вы понимаете, не могло быть и речи о том, чтобы она оставалась со своей матерью и та испор­тила бы ей жизнь…

Разумеется, подумал Хьюго, в подобных обсто­ятельствах и он не смог бы поступить иначе.

– Ну вот, я начал придумывать, как организо­вать дело… я знал, что с Евой нужно держать ухо востро, и решил исчезнуть за несколько месяцев до окончательного осуществления плана, чтобы вы­нырнуть другим человеком. Мы с Греком купили эту землю и построили ангар. Достаточно далеко от Алгарве, чтобы Ева не сразу смекнула, что я заме­шан в деле, если бы прослышала про судно… Мы два или три раза испытали «Манту», потом я про­дал дом в Албуфейре и удрал…

– Куда? В это место? Под именем О'Коннелла?

– Нет. Я скрылся во Франции, на юго-западе. Потом вернулся в Испанию – в Астурию. Взял с собой все необходимое, чтобы писать, и рисовал на пляжах, а жил в вагончике. Я продавал картины, и цены меня не слишком волновали, у меня доста­точно денег на счете в банке. Я планировал вер­нуться в апреле-мае. В прошлом году устроил так, чтобы меня узнали здесь как О'Коннелла – приез­жал сюда несколько раз, продал картины двум или трем типам, в том числе Жоржи, хозяину рестора­на. В мае мы с Греком должны были сесть на ко­рабль и отправиться в Амстердам. Там я вернул бы себе Алису. А потом мы уплыли бы в Бразилию.

Мысли Хьюго неслись вперед на всех парах, как перегревшаяся скороварка.

– Подождите, но как бы вы связались с Али­сой?

Т ревис промолчал, медленно поднеся к губам стакан.

– Что вы собирались сделать, чтобы связаться с Алисой? – настаивал Хьюго.

Вот где настоящая загадка.

– Ну-у-у… Я, конечно, знал, что Ева читает ее почту, и с этим ничего поделать не мог. В первый год я ограничился несколькими открытками, в ко­торых указывал адреса абонентских ящиков. Али­са отвечала мне, иногда писала длинные письма. Я уверен – Ева просматривала ее послания, это чувствовалось в каждом предложении… потом она затеяла процесс по лишению меня родительских прав… В общем, однажды – Алисе было тогда лет десять – мне нужно было оказаться в Бельгии, что­бы уладить одно дело, и я решил проехать через Амстердам – хотел увидеть дочку. Я проводил це­лые дни, наблюдая за ней… Потом мне пришлось уехать. Через два месяца я вернулся и провел в го­роде две недели. Бродил вокруг дома, шел за Али­сой по дороге в школу или в кино. В конце концов я узнал, что в дом к Кристенсенам регулярно ходит какая-то старушка. Наблюдая за окнами в би­нокль, понял: это преподавательница музыки – она учит Алису играть на скрипке… Я проследил за женщиной и однажды, в парке Беатрикс, загово­рил с ней… Я просто попросил ее передать несколь­ко писем Алисе, рассказал всю правду… Ну, ска­жем, необходимую и достаточную часть правды… Честно говоря, я ужасно удивился, когда старуха согласилась. И она прекрасно все сделала – пере­дала письма, где был указан мой настоящий адрес и где я пытался объяснить Алисе, что произошло.

– Вы думаете, Ева Кристенсен могла быть в курсе происходившего?

– И продолжала делать вид, что ничего не зна­ет? Как будто ничего не случилось? Читая тайную переписку… Да, я часто об этом думал и, признаюсь, дрожал от страха за госпожу Якоб, хорошо зная, кто такая Ева Кристенсен, понимаете? Именно поэтому я решил прервать эту параллельную переписку. Месяцев шесть назад. Имея своим противником Еву, нельзя играть с огнем… Уехав из Албуфейре, я больше не связывался с госпожой Якоб, потому что