Красная страна

Аберкромби Джо

– Куда ты ведешь нас? – в сотый раз спросила Ро Кантлисса.

– Туда, – в сотый раз ответил он, обратив небритое лицо к очертаниям серых пиков вдали.

Его вычурная одежда износилась, превратившись в тряпки.

Они миновали какой-то город – все дома построены из дерева, и весьма топорно. Тощая собака облаяла их, но ни один человек не показался на глаза. Рябой хмурился на пустые окна, облизывая голую десну между зубами, и пробормотал:

– Где все они? Куда ушли? – Говорил он на северном наречии, но Лэмб выучил Ро достаточно, чтобы она понимала. –

Не нравится мне это.

– Это не твое дело, – фыркнул в ответ Кантлисс.

Вскоре строевой лес сменился бурыми и чахлыми сосенками, потом скрученными побегами, а вскоре деревья и вовсе исчезли. Стужа тоже отступила под напором странного теплого ветра, сбегающего по склонам гор, как дыхание. Но прошло немного времени, и ветер стал горячим, слишком горячим. Дети шли с трудом, распаренные лица покрылись потом. Голые скалы покрывали желтые потеки серы, а земля стала теплой, как живая плоть. Пар с шипением вырывался из приоткрытых, словно рты, трещин в камне. Во впадинах, похожих на чаши, покрытые коркой соли, вода, подернутая цветной пленкой, пузырилась, испуская зловоние. Пить из таких источников Кантлисс строго запретил, предупредив, что там – яд.

– Это неправильная земля, – сказал Пит.

– Земля как земля, – ответила Ро, но она видела страх не только в глазах детей, но и у головорезов Кантлисса. Мертвая земля.

– Шай все еще идет за нами?

– Конечно! – Но Ро сомневалась, что сестра по-прежнему ищет их.

Иногда ей казалось, что они попали в иной мир. Девочка едва-едва могла вспомнить лицо Шай, или Лэмба, или как выглядела их ферма. Она начинала думать, что прошлое – сон, невнятный шепот, а настоящее – то, что вокруг.

Тропа стала слишком крутой для лошадей, потом и для мулов. Поэтому одного человека оставили охранять животных.

Они вошли в глубокое голое ущелье, стены которого были испещрены отверстиями слишком правильной формы, чтобы казаться делом рук природы. На дороге попадались груды дробленой породы, напомнившие Ро шахтные отвалы. Но какие рудокопы рылись здесь в древности, что могли искать, она не догадывалась.

Вдыхая целый день едкие испарения, ощущая нестерпимое жжение в носу и горле, они добрались до остроконечного утеса на краю горной гряды, без следов каких бы то ни было растений, даже мхов и лишайников, зато изъязвленная непогодой и временем. Когда они подошли поближе, Ро увидела – скала испещрена письменами, и, хотя не могла прочитать их, почему-то решила, что это предостережение. В каменных стенах – столь высоких, что небо едва-едва виднелось – тоже было множество отверстий, а кроме того – старые скрипучие леса с площадками, канатами, ведрами, что лишний раз доказывало рукотворность дыр.

Кантлисс поднял руку.

– Оставайтесь здесь!

– И что дальше? – спросил Рябой, поглаживая рукоятку меча.

– Дальше нужно ждать.

– Сколько времени?

– Недолго, брат… – произнес человек, непринужденно прислонившийся к скале.

Как только Ро не заметила его сразу? Ведь малышом его не назовешь… Очень высокий, смуглокожий, на выбритой голове легкая серебристая щетина, одет в простой балахон из некрашеной ткани. На сгибе мускулистой руки лежал посох длиной в человеческий рост, а в другой руке незнакомец держал маленькое сморщенное яблоко.

– Здравствуйте, – сказал он, откусив кусочек.

Пережевывая, улыбнулся Кантлиссу, Рябому и остальным разбойникам. По лицу его змеились дружелюбные морщинки, которые выглядели совсем неуместными в этой мрачной обстановке. Потом он улыбнулся детям, и Ро показалось, что непосредственно ей.

– Здравствуйте, ребята.

– Я получу мои деньги? – спросил Кантлисс.

– Конечно, – улыбка не покидала лицо старика. – Поскольку в тебе есть дыра и ты полагаешь, будто золото ее заполнит.

– Поскольку я полагаю, что если не заплачу человеку, которому задолжал, я – покойник.

– Мы все будем покойниками, брат, рано или поздно. Важно, каким путем мы к этому придем. Но ты получишь справедливую плату. – Его взгляд скользнул по детям. – Я рассчитывал на двадцать человек.

– Дальняя дорога, – сказал Рябой, кладя ладонь на эфес. – Обязательно бывают потери.

– Ничего не бывает обязательно. Все дело в выборе, который мы делаем.

– Я детей не покупаю.

– А я покупаю. Но не убиваю. А в самом ли деле издевательство над слабыми заполняет дыру в твоей душе?

– У меня нет никакой дыры! – заявил Рябой.

Старик доел последний кусок яблока.

– Да? – Он кинул огрызок Рябому. Тот помимо воли поймал его и вдруг захрипел. Старик покрыл расстояние между ними двумя молниеносными шагами и ударил северянина в грудь концом посоха.

Рябой пошатнулся, выронил огрызок и потянулся за мечом, но казалось, обессилел. Ро увидела, что это никакой не посох, а копье с длинным лезвием, окровавленный конец которого торчал из спины разбойника. Старик осторожно уложил его наземь, нежно провел ладонью по лицу, закрывая глаза.

– Жестокие слова, но, я чувствую, мир без него стал лучше.

Глядя на труп северянина с потемневшей от крови одеждой, Ро поняла, что рада, но не знала, почему.

– Дьявольщина, – прошептал один из людей Кантлисса.

Задрав голову, Ро увидела, что из отверстий в скале появились множество людей и, стоя на лесах, смотрели вниз. Мужчины и женщины, все одетые в одинаковые одежды из некрашеной ткани и с обритыми налысо головами.

– Это наши друзья, – сказал старик, выпрямляясь.

– Мы старались изо всех сил… – Голос Кантлисса стал заискивающим и тонким.

– Я сожалею, что не все получилось.

– Я всего-то хочу оплату за труд.

– Я сожалею, что деньги могут быть всем, что хочет человек.

– У нас был договор.

– Об этом я тоже жалею, но вынужден признать – был. Твои деньги – там, – старик указал на деревянный сундучок, стоявший на камне у обочины тропы. – Надеюсь, они доставят тебе радость.

Кантлисс схватил сундучок, и Ро увидела блеск золота внутри. Он улыбнулся, его лицо озарилось отражением сверкающих монет.