Красная тетрадь
Шрифт:
– Внучок… – прошептала Гликерия Ильинична и счастливо заплакала.
Агафья достала свой огромный платок, выбрала чистый край и ласково вытерла глаза и пергаментные щеки старушки.
– Не плачьте, родненькая. Чего ж теперь плакать? Теперь все хорошо у вас будет…
– А отчего ж он не писал мне? – вдруг спохватилась Гликерия Ильинична.
– Ну, это я уж не знаю, – Агафья развела руками. – Встретитесь вот, да и сами его спросите… А теперь спать, спать давайте, родненькая. Вам силы надо беречь. Подушки у меня мягкие, одеяло теплое…
Проводив спотыкающуюся
Глава 16
В которой «звериная троица» ходит в гости и посещает собрание, Софи Домогатская высказывается о грехе прелюбодеяния, а инженер Измайлов категорически недоволен собой
Лисенок, Волчонок и Зайчонок осторожно вошли в сени и одновременно, словно по команде, стащили с голов шапки.
Собаки кинулись было к ним с утробным рыком, но как-то разом успокоились, закрутили пушистыми хвостами и, ухмыляясь, осели на толстые зады. Потом Медб приблизилась и решительно облизала мордочку младшей девочки. Вера с удивлением наблюдала за поведением собак. Ничего подобного она еще ни разу не видела. Бран и Медб откуда-то знают этих детей? Но откуда?
– Вы кто? Откуда взялись? – спросила она.
– Нас Матвей позвал, – ответил мальчик. Девочки угрюмо молчали, глядя исподлобья.
– Ну проходите, коли так, – пожала плечами Вера.
Странные дети даже не пытались поздороваться или представиться. Где Матвей их нашел? В поселке Вера таких никогда не видала.
– Матвей, иди сюда, к тебе гости! – позвала женщина, заглядывая в покои детей.
Соня выбежала первой и замерла на пороге, разглядывая звериную троицу. Вслед за ней вышел Матвей, отодвинул сестру в сторону.
– Пришли? Здравствуйте, – невозмутимо сказал он и подтвердил в сторону матери. – Мама Вера, это ко мне. Волчонок, Лисенок и Зайчонок.
Вера удивленно наклонила голову, но никак не прокомментировала странные имена детей.
Не глядя по сторонам, опустив головы, гуськом, троица проследовала за Матвеем в комнаты детей. Все вместе они напоминали выводок, идущий по свежему следу. Молча наблюдавшая за этой картиной Соня округлила глаза и сунула палец в рот. Вера, напротив, прищурилась.
Спустя некоторое время Вера заглянула в комнату к детям.
Все пятеро сидели на полу и рассматривали игрушки и книжки с картинками. Разговор тек медленный и невнятный. Гостям явно трудно было много говорить. Соня тоже не отличалась болтливостью с незнакомыми ей людьми. В основном говорил Матвей.
– Подать ли гостям чаю? – ровно спросила Вера.
– Да, если можно, пожалуйста, – сказал Матвей.
– Мама Вера, я тебе помогу! – живо откликнулась Соня, вскакивая на ноги.
– Что, Соня, как тебе ребята? – спросила Вера, разливая чай. Соня между тем нарезала пирог.
– Я не знаю, – ответила девочка. – Матюша с ними говорит. Но они… чудные какие-то… так будет правильно? Я не хочу матюшиных гостей обижать. Они… таких вещей не знают, будто в лесу жили…
– А откуда они взялись? Ты поняла? – между делом поинтересовалась Вера, насыпая в сахарницу мелко наколотый сахар.
– Петр Иванович Гордеев, владелец прииска – их отец, – объяснила Соня. – И у них есть христианские имена, только они их почему-то не любят. Матюша познакомился с ними на тракте.
Занеся вместе с дочерью чай, сахар и прочее, Вера осталась сидеть в углу. Будучи крупной и обладая весьма броской внешностью, она, тем не менее, с ранней юности умела становиться незаметной, так, что ее присутствия в комнате практически не замечали. Может быть, это было связано в тем, что, в отличие от большинства людей, она могла долго сохранять практически полную неподвижность.
Почти сразу Вера заметила то, о чем говорила Соня. Дети Пети Гордеева не умели читать и писать, не знали, как нарисовать карандашом домик и солнышко, и не могли пользоваться кисточками и акварелью. Когда Соня, которая неплохо рисовала, изобразила на листке волчонка, лисенка и зайчонка, вся троица испуганно отшатнулась назад. Игрушки их почти не привлекали, так как они, похоже, не умели с ними играть. Хотя Волчонок сказал, что у них дома есть такие же. Сонины куклы с набором одежды и игрушечной мебели немного заинтересовали старшую девочку. Волчонок долго рассматривал и крутил в руках игрушечное ружье, привезенное Алешей с ярмарки, но, когда понял, что оно ненастоящее, сразу потерял к нему интерес. Младшая же девочка не могла оторваться от книжек с картинками.
– Хочешь, я тебе почитаю сказку? – спросила наконец Соня.
– Как? – уточнила Зайчонок.
– Ну вот здесь, видишь, на картинке, в красивом платье – принцесса. А это строчки – про нее сказка, – объяснила девочка. – Я тебе ее сейчас прочту.
– Ну пускай, – с сомнением согласилась малышка.
Соня начала с выражением читать. Услышав ее напевный голос, Лисенок тут же бросила кукол и на четвереньках подползла поближе.
Увидев, что все девчонки занялись делом, Волчонок потянул Матюшу за рукав:
– Ты говорить хотел, Матвей.
– Да, – согласился Матюша. – Иди сюда.
Мальчики отползли в угол под стол и начали говорить так тихо, что слов было не разобрать. Вера бесшумно поднялась и вышла из комнаты.
Ранним утром в понедельник, сразу после Прощенного воскресения прибывшие из Ишима жандармы произвели одновременные обыски в домах, где жили Давыдов и Веревкин, и во флигеле у Златовратских, где обитала чета Корониных. У Давыдова нашли два номера журнала «Вестник народной воли» и один номер «Социал – демократа». Оба журнала издавались за границей и привозились в Россию нелегально. У Коронина обнаружились наброски статьи, в которой он характеризовал нынешнее время, как «медленное сползание в пропасть» и винил во всем институт самодержавия, а у Веревкина – рукописи его «истории Сибирской ссылки». Уже готовых номеров «Сибирского листка» отчего-то не обнаружили. По-видимому, революционеры успели их спрятать.