Красная весна
Шрифт:
Сформировав единое К-17, элита КГБ сразу же превратила К-17 в конфедерацию из двух К-17: К-17/5 и К-17/3. Это предопределило всё сразу — и мощь перестроечного удара, и постперестроечные конфликты.
Семнадцатое. На генсека надо продвигать камикадзе, убежденного антикоммуниста и антисоветчика, человека достаточно слабого и потому не готового соблазниться постом генсека, возможностью быть новым Сталиным, всесильным хозяином гигантского советского царства. На пост генсека надо поставить Сеньку, для которого эта шапка будет и очевидно велика, и тягостна сверх всякой меры. Вышеуказанными подлыми качествами из всех возможных кандидатов на пост генсека обладал только Михаил Горбачев. К-17 сделал ставку на Горбачева и с огромным трудом сумел добиться победы своего ставленника.
Вот так и началась перестройка.
Глава IV. Ненависть, спущенная с цепи
Как только перестройка началась, все антисоветские, антикоммунистические силы стали лихорадочно добивать всё советское и коммунистическое, обладавшее способностью к организованному сопротивлению почти всесильному К-17 и заключившим с ним союз антикоммунистам и антисоветчикам. Здесь важно подчеркнуть, что в К-17 входили далеко не все антикоммунисты и антисоветчики. Тот же Яковлев, например, в К-17 не входил. Да и Горбачев был для К-17 не королем, а пешкой, проходной фигурой в большой игре.
Понимая, что предстоит преодолеть огромное сопротивление советского социума, заговорщики держались достаточно сплоченно. Механизмы, обеспечивающие такую сплоченность, были отработаны спецслужбами Запада, которым приходилось управлять антисоветской и антикоммунистической деятельностью очень разных сил — как либеральных, так и накалено антилиберальных.
Координируя деятельность этих сил, К-17 проявил незаурядную политическую и административную зрелось. А также гибкость и огромный политический такт. Всё делалось по алгоритмам, до блеска отшлифованным в соответствующих лабораториях. Стремительно продвигались на важные позиции кадры, обладающие нужной политической и идеологической ориентацией. Или же кадры, которых можно было разыгрывать втемную (вялые, серые люди, люди, не обладающие необходимой политической цепкостью и так далее).
Располагая огромной информацией и возможностями, К-17 должен был просто поменять знаки. Раньше «антисоветчик, антикоммунист» — это минус. Чем выше градус антисоветизма и антикоммунизма, тем выше отрицательный балл, заботливо выставленный в соответствующей картотеке наряду с графой, в которой обозначена наиболее опасная для страны сфера антисоветской, антикоммунистической деятельности данного конкретного негодяя.
Раз так, не надо никаких новых длительных кадровых разработок. Надо просто назвать негодяя «благородным человеком», а верного коммуниста, советского патриота — «идиотом, негодяем, совком». Такого верного коммуниста, советского патриота надо теперь жесточайшим образом отсекать от всего на свете — от должностей, от средств массовой информации. А антикоммуниста, антисоветчика надо, напротив, продвигать, причем сообразно градусу его антисоветскости и антикоммунистичности. Чем выше градус — тем на более высокие посты надо теперь такого «витязя» продвигать. И не абы куда продвигать, а в ту сферу, где «витязь» может навредить в наибольшей степени. Благо эта сфера в соответствующей графе благоразумно отмечена загодя.
Расставили кадры нужным образом? Теперь эти кадры надо соединить с разработанными суперэффективными технологиями. И тут не надо никакой импровизации! Нужные разработки осуществлялись с давних пор. Только назывались вражескими подрывными действиями. И ведь какие таланты в разработках участвовали! Бахтин, Ракитов [29] , Баткин… Всех и не перечислишь!
Спору нет, люди и впрямь талантливые! Но чем человек талантливее, тем в меньшей степени он расположен тупо обеспечивать цели своих могущественных, но не слишком образованных и «башковитых» начальников. Чем зависимее такой «талант» от подобных начальников, тем больше он их ненавидит и тем сильней его желание этих начальников обыграть.
29
Ракитов Анатолий Ильич — (род. 26 августа 1928, Москва) — доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, главный редактор журнала «Проблемы информатизации», автор более 300 опубликованных научных работ. Действительный член общественной организации Академия естественных наук, вице-президент гуманитарного отделения общественной организации Международная академия информатизации, член Международной ассоциации системного менеджмента. Создатель и научный руководитель Центра информатизации, социально-технологических исследований и науковедческого анализа (ИСТИНА). С 1990 года — член консультативного совета при председателе Верховного совета Б. Н. Ельцине. С 1991 года — советник Президента России по проблемам информатизации и научно-технологической политики. (см. Википедия; прим. верст. fb2)
Эти могущественные начальники заказывают ему, таланту, свой сценарий ограниченной деструкции. Сценарий унылый, скучный, бесперспективный. Что надо делать, если ты от этого начальника предельно зависишь? Восхищаться его, начальника, гениальностью, преданно исполнять задание этого начальника и встраивать в систему разрушений, создаваемую по заказу начальства, свои блистательные подсистемы, превращающие скучное, унылое, ограниченное разрушение народа и государства в разрушение, о котором мечтаешь ты сам, — разрушение абсолютное, упоительное. А почему ты о таком разрушении мечтаешь?
Потому что ты, в отличие от начальства, не рационализацией занимаешься, не какой-то там «большой игрой», а несоизмеримо более тонкими и масштабными развлечениями. В основе которых — ненависть к этому улегшемуся под коммунистов народу, да и ко всему, что олицетворяет собой союз этого народа и коммунизма.
Всё это ненавистно до колик. Всё это надо уничтожить до конца, уничтожить медленно, неумолимо и беспощадно. Не так, как заказывает начальство, а так, как это угодно твоей душе. При начальстве, не склонном копать на глубину, встроить такие подсистемы в создаваемую по заказу начальства систему не так уж трудно.
Сказано — сделано. Подсистемы в систему встроены. Модифицированную таким образом систему вручили новым кадрам, расставленным по местам надлежащим образом. И понеслось…
Обрушенные на советское общество «технологии», этот гибрид незатейливого заказа и изуверского исполнения, породили глубокий распад всей здоровой социальной ткани. А также превращение ткани только относительно нездоровой — в полноценную криминальную социально-политическую онкологию. Никогда не забуду, как в 1990 году на каких-то интеллектуально-политических посиделках один из советников Горбачева, обращаясь ко мне, сказал: «Мы насильственно разрушим стержень существующей системы, а всё остальное перепоручим живому творчеству масс». Этот советник не был кондовым полубезграмотным партийным работником. Он был действительным членом АН СССР, долго занимавшимся биологией и генетикой и лишь на закате своей карьеры ставшим «чистым философом». Я ответил академику: «Вы описываете тот способ воздействия, который гарантированно обеспечивает регресс». Академик отвел глаза.
Он понимал, что если насильственно сломать системообразующий стержень и не сформировать новые системообразующие конструкции ровно таким же образом, каким были разрушены старые, то система обратится в слизь. Сама она новый скелет в этом случае не сможет сформировать. Да, можно насильственно уничтожать больные клетки и надеяться на то, что организм, задействовав свой иммунитет, начнет воспроизводить, как ему и положено, клетки здоровые. Но ведь этот номер проходит лишь с клетками! И лишь потому, что организм как система сохраняется в целости и сохранности. Но если сломать систему… и, сломав ее насильственно, сказать: «Теперь, голубушка, сама выздоравливай», — то произойдет именно регресс. Это понимают и естественники, и гуманитарии… Революционер насильственно ломает систему, но он же насильственно формирует новые системообразующие конструкции.
Может быть, среднеобразованный партийный администратор и мог произнести чушь о «насильственной ломке системных оснований и последующем невмешательстве в живое творчество масс», но академик не мог не понимать чудовищность описанного им начинания. А ведь он это начинание не просто описывал. Он его осуществлял. Между прочим, этот же академик положил под сукно материалы гэдээровских спецслужбистов, документально доказывавшие, что герой романа Д. Гранина «Зубр» Тимофеев-Ресовский был работником секретного эсэсовского института «Аненербе».