Красная волчица
Шрифт:
Максим вышел из зимовья. Было морозное утро, на траве серебрился иней. Среди полыхающих багрянцем кустов журчала речка. Он сварил чай, принес туес брусники и сел завтракать. Вот уже вторую неделю Максим питается только ягодой. Верно, в запасе есть небольшой кусок мяса, но он берег его на крайний случай.
После завтрака проверил ямы, они оказались пустыми. Что делать? Как добыть зверя? Тайга как будто сговорилась с людьми: тоже решила наказать Максима. Кайла несколько раз поднимал сохатого, один раз двое суток гонял, но остановить не мог.
С мари поднялась стая гусей и полетела к горам. Максим долго смотрел вслед птицам. Через несколько дней они будут в теплом краю, где много солнца и пищи. А здесь в это время повалят снега, и встретится Максим с зимой без куска хлеба.
По дороге к зимовью он убил две белки, поджарил их на костре, одну съел сам, другую отдал Кайле.
Максим вспомнил про Чертово озеро. Находилось оно где-то на Сохатиной мари, под хребтом. Охотники много чудес рассказывали про него: будто за одну ночь на озере могут вырасти острова и потом незаметно исчезнуть. А дед Корней собственными глазами видел, как оно поглотило сохатого. Страшновато идти на такое озеро, да что делать, может, удастся подстрелить гуся. До места добрался он к вечеру. Озеро как озеро, длиной с версту и вширь чуть-чуть поменьше. Берег возле леса зарос камышом, а противоположный— голый и кочковатый. Вода прозрачная, с синевой.
Максим облюбовал длинный мысок, прошел на него и сел на кочку в камышах у самой воды. Сидьба получилась отличная: Максима нельзя было обнаружить и в двух шагах, а озеро перед ним лежало как на ладони. У ног Максима лег Кайла.
С озера дул ветерок, камыши шелестели, будто по ним кто-то ходил. Время от времени пролетали утки, но садились они на мели у противоположного берега. Вот и стая гусей опустилась там же. «Надо перейти на ту сторону», — подумал Максим, но он не торопился, уж больно ловкое место здесь было.
Солнце село за горы, заревом занялся закат. Ветер переменил направление, подул от леса. Стало теплей. Максим посматривал в тускнеющее небо. В нем одна за другой летели стаи. Увидев озеро, птицы поднимали крик, ломали строй, кучились. Утки пролетали со свистом, точно пули.
Под берегом, у мари, птиц собиралось все больше и больше, но Максим все еще надеялся, что подлетят и к нему.
Заря потухла. На небосклоне зажглась звездочка. Набежал ветер, зашумел камышом, озеро потемнело. Кайла повернул голову к Максиму и стал беспокойно повизгивать.
— Ты что? — Максим погладил Кайлу. — Может быть, еще добудем.
Но Кайла не унимался. Максим встал и ужаснулся: они находились на островке в сотне саженей от берега. Такие же островки, одни больше, другие меньше, двигались по всему озеру. Максим смотрел на них и ничего не мог понять. Ведь он сидел на берегу:
— Вот уж поистине Чертово озеро. А если остров уйдет на дно? — Максима бросило в жар.
Быстро пришла ночь. В воздухе часто слышался посвист крыльев, но на темном небе птиц не было видно. А остров несло. Максим мало-помалу успокоился. К тому же усталость давала о себе знать, стало клонить ко сну. Тогда Максим наломал камышей, набросал ворохом и забрался в него. В таком убежище ветер не доставал, Максим согрелся и уснул.
Разбудил его неистовый крик гусей. Птицы были над самой головой, но пока он спросонок нашел ружье, они были уже далеко. А с воды в светлеющее небо поднимались новые стаи гусей и уток.
Максим осмотрелся: островок находился на середине озера, он наткнулся на мель и застрял. Как же теперь выбраться?
Максим подошел к воде. Тут в камышах стоял Кайла, у его ног лежал задавленный гусь.
— Спромышлял?! — обрадовался Максим и взял гуся. Быстро ощипал, развел из камыша костер и немного обжарив мясо, стал с жадностью есть, а лапы, крылья, потрохи и голову отдал Кайле.
— А я, паря, проспал, — разговаривал Максим с Кайлой. — Ты его ловко подкараулил, пусть другой раз лучше смотрит, когда на остров выбирается.
День пришел ветреный, холодный. Пенились волны. Точно неприкаянные бродили островки по озеру. Максим с тоской смотрел на берег. Когда ему теперь доведется выбраться?
Только на четвертый день ветер подул из низины и медленно погнал островок к берегу. Максим помогал ему, подгребая прикладом.
В полдень с хребта спустились сохатые: матка с быком. Напились воды и остановились на лужайке. Бык с огромными серыми рогами и черной смолистой грудью поднял голову, и трубный зов прокатился по лесу. Никто не отозвался.
Максим зарядил ружье пулей, но до зверей было далеко.
А ветер, как назло, то ослабевал, то начинал крутить. Бык опять поднял голову и затрубил. Ему отозвался протяжным ревом соперник. Бык вскопытил землю и замер. Показался соперник. На секунду приостановился на склоне, всхрапнул и вихрем метнулся к поляне. Ударились рога, раздался сухой треск.
Кайла прыгнул в воду и уплыл на берег. А бой разгорался. Быки то сходились, вспахивая копытами землю, то отскакивали друг от друга. Матка равнодушно смотрела на их смертельную схватку.
Максим продолжал грести, но островок слишком медленно подвигался к берегу. А быки дрались. Вот один уже захромал, у другого из бока сочилась кровь. Максиму казалось, что островок не движется совсем, и он метался по нему, как в клетке. Если упустить такой случай, можно остаться на зиму без мяса.
Быки разошлись, опустили головы, постояли несколько мгновений и слетелись, как два темных снаряда. Раздался глухой удар, один не вынес его, сгорбился, завалился на бок и увлек за собой соперника.
Рога их сцепились намертво. Быки хотели встать, били ногами, но не могли. Матка подошла к ним, посмотрела и спокойно удалилась в хребет. Кайла с остервенением налетал на них, рвал шерсть и опять лаял.
Максим греб изо всех сил. Когда до берега осталось метров десять, ветер погнал островок назад. Максим бросился вплавь, выбрался на берег и выстрелил в быков.
К вечеру он был у зимовья. Разложил костер и стал варить мясо. Теперь он был богат. Перенесет мясо, из шкур сошьет одежду и обувь, а там еще что-нибудь придумает. Хорошо бы спромышлять медведя.