Красное на черном
Шрифт:
– А как это сделать? На бланке и с печатями? – спросила она. – Я никогда не выдавала такие документы. И потом, вам же, наверное, потребуется подпись начальства, а никого сейчас нет. Только специалисты, но они не имеют права…
– Просто распечатку. Этого будет вполне достаточно.
Девушка щелкнула мышкой. Из принтера выскочил лист с маленькой табличкой.
– Огромное спасибо, – улыбнулся Гуров.
– Вы заходите, – пригласила девушка. – У нас тут все равно очередей не бывает.
– Я живу не
– Да плевать на адрес прописки, – понизила голос девушка. – Все равно люди предпочитают своих знакомых врачей, к которым ходили до переезда. А у нас тут так, медпункт на всякий случай. Только вот случаи происходят редко. Вас охрана пропустит, не сомневайтесь. Они у нас добрые ребята.
– Спасибо, – поблагодарил Гуров, складывая распечатку вдвое и убирая ее в карман. – Буду иметь в виду.
Стас наконец-то помог вкатить коляску в холл, после чего присел на корточки и осмотрел колеса.
– Жить будут, – резюмировал он. – Лев Иваныч, ты уже все?
Гуров кивнул. Стас отряхнул джинсы и отдал честь мамаше, которая держала на руках маленького ребенка.
– Лучше бы я коляску на улице оставила, – пробормотала она.
«Вот уж действительно», – подумал Гуров, переступая через порог.
Стас выкатил свой «Мерседес» за ворота и тут же припарковался возле обочины. Гуров достал из кармана пачку сигарет.
– Что думаешь? – спросил он, извлекая из кармана зажигалку.
– Странно получается, Лёва. Вот общаешься с человеком, и кажется, что ты все о нем знаешь. А как приходится подойти поближе, то словно открытие делаешь. И каждый раз так.
– Пора бы привыкнуть, – заметил Гуров, высовывая руку с сигаретой из окна, чтобы не дымить в салоне. – Ты как только что родился.
– И не говори, – вздохнул Крячко и взъерошил волосы. – Но Олег удивил. Испуг, удивление, отрицание – все у него проявилось.
– А закончилось тем, что взял себя в руки и стал обычным куском дерьма, – вырвалось у Гурова.
Стас посмотрел на Льва с веселым любопытством.
– Чего ты так на него наезжаешь? – спросил он. – Я еще на даче заметил, как ты сверлил его взглядом.
– Тебе показалось, – отвернулся Гуров.
– Ну если мне показалось, то перейдем к делу. У Тихомирова на вечер двадцать второго алиби…
– Еще не доказано, что его сын мертв, – отрезал Гуров. – А мы уже его отца в чем-то подозреваем.
– Значит, ни у кого не станем спрашивать о том, чем именно они занимались двадцать второго сентября? – спокойно поинтересовался Крячко. – Может быть, вообще по домам разъедемся?
Гуров кашлянул и с сожалением посмотрел на тлеющую сигарету в своей руке.
– Он мне неприятен. Ты верно подметил. Все началось у тебя на даче. Будь я трезв, я бы спокойно отнесся к этому Тихомирову, но я был как раз таки пьян. А когда ты пьян, то мир видится иначе, чем когда трезв.
– Да кому ты это рассказываешь? – хмыкнул Крячко. – Олег действительно окучивал на даче Машу. Это даже моя Наташка заметила.
– Серьезно?..
– Абсолютно. Когда вы уехали на такси, она сразу сказала, что ты просто воспользовался моментом, чтобы свалить домой. Боялась, что ты Машке устроишь дома скандал.
– Каким моментом? – не понял Гуров.
– Кстати, как Маша? Голова потом разболелась еще сильнее?
– Дома нашлись таблетки. Они купировали приступ мигрени.
– Ну вот и хорошо. Только, Лев Иванович, ты уж на будущее свои эмоции прячь на время работы куда подальше, – посоветовал Стас. – А то я думал, что ты Тихомирову башку снесешь.
– Ну не снес же.
– Я заметил, – спрятал улыбку Крячко. – Куда сейчас?
– Поедем к бывшей жене Тихомирова. Послушаем ее историю. Пусть расскажет, что случилось между ней и мужем год назад. Сдается мне, что Гойда не все из нее вытащил. Не спрашивай, почему я так решил. Просто чувствую, что так надо.
Стас завел мотор. «Мерседес» выехал на дорогу и стал набирать скорость. Если напарник говорит: чувствует, что так надо, значит, так оно и есть. И настаивать на чем-то бесполезно.
Глава 3
Раиса Петровна Тихомирова напоминала старого мотылька.
Она была очень маленькой и очень худенькой. Весила, наверное, килограммов сорок пять, не больше. Вместо домашнего халата на ней было серое ажурное платье, и Гуров сразу понял, что Раиса Петровна из тех людей, которые и дома предпочитают прилично одеваться. В квартире было прохладно, и плечи женщины покрывала невесомая шаль, больше напоминавшая сеть, чем вязаный платок.
– Постоянно мерзну, даже летом, – объяснила она сыщикам, которых встретила на пороге. – Отопление обещали дать на днях, но что-то медлят. Проходите в комнату. Только разувайтесь, пожалуйста. У меня там ковер на полу.
После этих слов Гуров и Стас сразу же посмотрели на свои ботинки. На улице было сухо, но они бы и сами не стали расхаживать по дому Раисы Петровны в уличной обуви. Тихомиров – другое дело. Он за такими мелочами не следил. Он их вообще в упор не замечал. Не до того было.
Оставив обувь возле порога, Лев и Стас зашли в гостиную и, конечно, первым делом посмотрели под ноги. Ковер и правда был шикарен. Когда-то. А вот обстановка была стильной и дорогой. Здесь жили явно зажиточные люди.
Раиса Петровна рассадила гостей по креслам, а сама уселась напротив, на кушетку.
– Мам Рай, чаю? – раздался голос от двери.
Гуров и Крячко одновременно обернулись и увидели девушку. На вид ей было не больше двадцати, и она с любопытством рассматривала гостей.