Красное на голубом
Шрифт:
Через два часа, когда она крепко спала в обнимку с Фабиолой, неожиданно появился Марк. Он вошел в спальню и сел на постель, взял руку Риты в свою:
– Что-нибудь случилось? Ты действительно так переживаешь из-за Ленки, что потеряла покой? Прости. Думаю, что я и в самом деле забылся. Нет, я не забыл, что у меня есть вы с Фабиолой, просто мне стало ее очень жалко. Если хочешь, я сам скажу ей, чтобы она больше к нам не приходила. Конечно, мне надо будет подумать, как сделать это все аккуратно.
– Не получится, Марк, – зевнула Рита, в душе испытывая
– Но что же делать? Тогда ты сама позвони ей и скажи, что не хочешь ее видеть, что она раздражает тебя. Если ты думаешь, что я очень дорожу ее мнением…
– Дорожишь, Марк. Думаю, вас с ней связывают какие-то отношения. Давние. – Она замерла в ожидании правды, способной разрушить все то, что она испытывала по отношению к мужу в эту минуту: временную передышку от переживаний, радость встречи, любовь, наконец.
– Да нет. Просто мы с ней были друзьями. Но не любовниками, нет. Поверь мне. Могу поклясться здоровьем Фабиолы!
Он не лгал. Они не были любовниками с Корсаковой! Тогда почему же он так неравнодушен к ее проблемам? Быть может, именно по той причине, что они как раз и не были любовниками и их связывала искренняя дружба?
– Это серьезно, Марк. Ты поклялся своей дочерью. А я-то думала, что ты с ней спал.
– Говорю же, ты ее не знаешь. Все эти расстегнутые пуговицы. Да-да, думаю, что сейчас она, быть может, инстинктивно пытается обрести во мне кого-то большего, чем просто друга. Я и сам это чувствую.
– Другими словами, она пытается тебя соблазнить?
– Может, и так. Да только я не поддаюсь. Понимаю, тебя не может не раздражать тот факт, что мы с ней запираемся и подолгу разговариваем. Но, поверь, наши разговоры носят профессиональный характер. Она рассказывает мне о своих делах. Советуется, как поступить, какой срок дать тому или другому преступнику.
– Но раньше-то она как-то обходилась без тебя?
– Правильно. Она была уверенной в себе, сильной женщиной. А сейчас, когда ее бросил муж, она сломалась. Во всяком случае, она близка к этому. Ей кажется, что она – уродина, не нравится мужчинам, что, когда она надевает судейскую мантию, становится похожей на ворону. Если я ей укажу на дверь, она уйдет из судей. Учиться на нотариуса – неплохой совет с твоей стороны, но она к этому еще не готова. К тому же в городе у нее отличная репутация. Она дорожит ею. Разве что в адвокаты. – Он беспомощно развел руками, словно речь шла о нем самом. – Ну что мне делать?
– Разговаривать с ней за столом в гостиной в моем присутствии, вот что. Я могу напоить ее, наконец, чаем. Или водки ей налью. Если ей так плохо, как ты говоришь, то новая подруга ей не помешает. Во всяком случае, я буду спокойна, что она не раздевает тебя там, в кабинете, не гипнотизирует. Я же с ума схожу от ревности!
– Я бы тоже сходил с ума. – Он улыбнулся и ласково потрепал ее по волосам. – Жаль, что Фабиола здесь. Я бы успел тебя поцеловать, и не только. Но вообще-то я ужасно занят. У нас –
– Я так и знала. Может, поешь?
– Поем. Но быстро. Что у нас?
Рита поднялась и отправилась в кухню, накрывать на стол. В мозгах прояснилось, стало легче дышать, жить, смотреть в будущее. Нет, она никогда не сможет уйти от Марка. Он такой замечательный, чуткий, он все понимает, просто он слишком добрый. И люди этим пользуются!
– Что за убийство?
Она сидела напротив Марка и смотрела, как он ест. Быстро, но как-то аккуратно, словно за ним наблюдает миллион человек.
– Труп нашли за городом, в посадках. Молодая женщина. Удушена женским чулком.
– Что, и чулок оставили на месте преступления?
– Интересный у тебя ход мыслей! Нет бы спросить что-нибудь о жертве.
– Думаю, она… обнаженная, изнасилованная. Какой-нибудь гад поиздевался. Обычно так поступают с молодыми и красивыми женщинами слабые безвольные мужчины, импотенты.
– Она действительно голая, но относительно насилия сказать ничего не могу. Борис говорит, что видимых следов нет. Знаешь, и украшений на ней тоже нет.
– Ограбили. И как только земля таких носит! Марк, хочешь еще кусочек курицы?
– Нет, Риточка, спасибо. Я сыт. Мне пора бежать. Так что мы решили с Леной?
– Пусть приходит. Только не запирайтесь! И постарайся сделать так, чтобы она и во мне тоже нашла подругу. Пусть поначалу это будет трудно, зато потом она уже будет приходить не только к тебе, но и ко мне. Поверь, я найду слова, чтобы утешить ее.
В дверях Марк вдруг вспомнил:
– Послушай меня внимательно и, прошу, не ругайся. Знаю, как ты все это не любишь, но я не мог отказать. Рита, думаю, тебе не надо объяснять, кто такой господин Беленков Петр Андреевич.
– Слышала. Какой-то важный чиновник. Что не мешает ему, между прочим, открывать торговые центры, мебельные магазины, рестораны. И что? Он хочет купить мои картины? – Рита насмешливо сощурилась, понимая, что речь пойдет совсем о другом.
– Нет, Рита. У него есть семья – жена и сын. Так вот, он души не чает в своем сыне, просто обожает его. Я слышал, что это хороший, чистый и честный мальчик, к тому же еще очень красивый, как ангел. Это не мои слова, мне рассказывал о нем Левка Локотков, он видел парня несколько раз на каких-то общегородских мероприятиях. Не уверен, что Петра Андреевича ты знаешь в лицо, но я скажу тебе – внешность его сына должна произвести на тебя впечатление. Ведь ты любишь красивых людей.
Она действительно любила рисовать красивых людей, и Марк ее заинтриговал.
– Так уж и ангел?
– Говорят – да. Забудь, что он сын Беленкова, и работай в свое удовольствие. Кстати говоря, за портрет папаша обещал выложить довольно круглую сумму. Ну как, ты согласна?
– Не знаю. Я в последнее время столько работала, что у меня совершенно не было времени на семью. Сейчас же, когда у нас есть Фабиола, мне так хочется побыть с ней.
– За Фабиолу не переживай. Я отвезу ее к маме, в Пристанное. Сейчас там просто рай. Майское солнышко, нежная зелень, тепло. Ну же, Рита! Соглашайся!