Красноглазый вампир
Шрифт:
Элсландер наклонился над обшитым бархатом барьером и оглядел зал. Узкий театральный зал, как и предполагал датчанин, когда вошел в незнакомое здание, но очень высокий. Он насчитал пять галерей с местами для зрителей. Зал был тоже глубоким, поскольку черный бархатный занавес словно перекрывал далекий горизонт. На стенах горело несколько светильников, но они скорее походили на далекие звезды и совсем не освещали зал. Из-под занавеса пробивалась тонкая полоска света, падающая на рампу.
Элсландер затруднялся сказать, был ли в зале народ, хотя до него доносился
Он начал ощущать усталость и буквально рухнул в мягкое кресло в глубине ложи, не в силах осмыслить, что с ним происходит.
Ему казалось, что он закрыл глаза и на несколько минут забылся во сне, но смутный страх, что может потерять сознание в таинственном и неведомом мире, всколыхнул всё его существо. Он открыл глаза.
Занавес был по-прежнему опущен. Значит, его забытье продлилось всего несколько мгновений. Однако теперь в ложе он был не один.
На фоне полутемного зала вырисовывался силуэт. Кто-то сидел на балкончике. Этот кто-то был так близок, что стоило протянуть руку, чтобы коснуться его. Но первым шевельнулся силуэт.
Элсландер увидел жест, который он счел просьбой: рука опустилась, требуя от него спокойствия и тишины.
Но вот силуэт поднялся со своего места, глядя в темный зал, где не утихал рокот голосов.
Глаза молодого человека уже привыкли к полумраку, и он без труда смог разглядеть человеческую фигуру.
Женщина в строгом вечернем туалете, на фоне которого буквально сверкала обнаженная рука. Короткие черные волосы словно приклеились к голове, а затылок, который видел Элсландер, был просто великолепен. Наконец она повернула голову, и молодой человек был поражен совершенной красотой лица, хотя оно на три четверти было скрыто мраком.
Женщина проскользнула мимо него к двери. Элсландер увидел, как она приложила палец к губам, как бы предупреждая, что не стоит задавать вопросов и ожидать ответов.
Затем раздался приглушенный, хриплый голос, который с эмоциональным надломом, в котором сквозил ужас, произнес:
— Берегись третьего мертвеца!
Элсландер открыл рот… Но дверь захлопнулась, и он снова остался в одиночестве.
Позади занавеса раздались три четких удара, и словно по мановению волшебной палочки ропот стих.
Тяжелый бархатный занавес заколыхался и внезапно взлетел вверх. И Элсландер стал свидетелем столь странного спектакля, который он даже представить себе не мог.
Если до этого его окружали ночные, удивительно угрожающие образы, он вдруг увидел вселяющие спокойствие декорации. Буколический пейзаж, полный зеленых и ярких красок.
Сцена, как и зал, была узкой, но глубокой. На переднем плане виднелись клумбы с множеством цветов, за ними били фонтаны и негромко шумел водопадик. Задний план представлял собой холст с нарисованными деревьями, а перед ним располагалось небольшое деревенское жилище с крышей из красной черепицы, низкой дверью и крохотным оконцем, закрытым занавеской.
Из-за кулис вышел актер. Элсландер понял, что увидит пьесу из старинного итальянского репертуара, ибо человек был в маске Арлекина и энергично потрясал своей палкой.
— Это
Действительно, актер, размахивая руками и вращая свою палку, не произносил ни слова. Через несколько минут он исчез за кулисами.
Сцена некоторое время оставалась пустой. Элсландер воспользовался передышкой, чтобы выйти на балкончик и оглядеть зал. И был разочарован. Настенные лампы погасли. Освещалась только сцена. В сгустившемся мраке молодой человек ничего не видел.
И вновь его внимание было привлечено сценой, на которой вновь появился Арлекин. Но теперь из-за кулис доносилась тихая, но пронзительная мелодия.
Арлекин набросил на плечи просторный плащ, скрывший его пестрое одеяние. Он изобразил несколько танцевальных па, потом внезапно откинул капюшон, прятавший лицо.
Элсландер с восхищением и ужасом вздрогнул. Арлекином оказалась женщина.
Высокая, статная, с божественными формами, она больше походила на древнюю жрицу, чем на Коломбину из итальянской комедии. Короткая туника, прошитая серебряными нитями, обтягивала великолепный торс, оставляя открытыми ноги и обнаженные руки. Шапочка паяца исчезла вместе с плащом, открыв потрясающие рыжие волосы, сверкавшие, словно пламя. Но загадочное лицо было скрыто черным шелковым домино.
Сцена ожила. Из-за кулис вышел персонаж, не относящийся к итальянской комедии. Это был скромно одетый джентльмен, похожий на обычного банковского служащего. Он вышел в центр подмостков какими-то неловкими, словно чужими шагами, отдавая актрисе насмешливые поклоны. Та снова сделала танцевальное па, подняла свою палку и резко опустила ее на голову поклонника.
Джентльмен как подкошенный рухнул на пол и застыл в полной неподвижности.
Красавица жестами показала, что он мертв и что она этим чрезвычайно довольна.
Через мгновение та же игра продолжилась с человеком, вышедшим из противоположной кулисы и одетым еще нелепее, чем первый персонаж. Он вел себя по отношению к актрисе, как и первый. Второй удар палки последовал почти незамедлительно, и второй тип вытянулся рядом с первым персонажем.
На сцене было два мертвеца… И Элсландер ощутил какую- то смутную опасность. Слова странной дамы, покинувшей его ложу, зазвучали у него в ушах: «Берегись третьего мертвеца!»
Он не успел обдумать это предупреждение, как дверь низенького домика в глубине сцены отворилась, выпустив третьего персонажа пьесы.
Элсландер вздрогнул от неприятного ощущения. Человек совершенно не напоминал двух первых персонажей. На нем было черное одеяние. Лица двух первых жертв красавицы были пустыми и никакими, а это лучилось неприкрытой жестокостью. Лицо было бледным, как мрамор, а глаза горели, как два негасимых огня. Громадный рот искажал оскал хищного зверя. Он издал гневный рык, когда палка танцовщицы ударила его в самое темя. Он упал на пол рядом с двумя другими. Но Элсландер видел, что горящие глаза внимательно оглядывают темный зал, медленно поднимаясь к галереям, и вскоре должны были остановиться на ложе, где он находился.