Красноглазый вампир
Шрифт:
Всё это произошло в несколько мгновений. Когда директор остался наедине с двумя химиками, он не скрывал своего дурного настроения.
— Если вы солгали, Далльмейер, то вас ждут крупные неприятности!
Диксон пожал плечами:
— Зачем мне лгать? Я прекрасно знаю химические формулы, но ни черта не смыслю в этих записях.
Директор нахмурился и задумался:
— Это два лучших наших агента. Они доставили формулу из Англии, хотя были закрыты все порты, аэродромы… Очень ловкие люди. Вряд ли бы они доставили неполную
И снова Далльмейер-Диксон равнодушно покачал головой:
— Быть может, вы правы, директор. То, что я увидел, всего лишь часть формулы хлорбота. На мой взгляд, у Бинкслопа ее не было. Но эта часть не самая главная, а именно ее искал Бинкслоп. Эх! Если бы у него были эти листки, которые она прятала под плащом, старина Бинк был бы доволен. Но… он не имел этой части. Впрочем, это не мое дело. Где мои подопытные свинки?
— У вас будет кое-что получше! — усмехнулся директор.
Когда он удалился, Фредди с беспокойством повернулся к сыщику:
— Вы не боитесь, что сказали слишком много?
Гарри Диксон включил шумный мотор, чтобы заглушить возможные микрофоны прослушки.
— Нет, мой юный друг, не боюсь. А вернее, больше не боюсь. У них появились разногласия, и им потребуется немало времени, чтобы разобраться в своих делах. Шпионы отправятся жаловаться к своему дорогому Бартеку фон Гуггенхейму, бывшему Бексу.
— Однако, — с наивностью сказал Фредди, — мы пока не видели признаков жизни этой канальи.
— Дай бог, чтобы это произошло как можно позже, — голос сыщика был серьезен, — поскольку Бартек существо более тонкое и опасное, чем те, что нам пока встречались.
Они не узнали никаких новостей до воскресенья. Только однажды угрюмый толстяк-директор зашел осведомиться, как у них идут дела.
Воскресный отдых прошел, как обычно. Оба химика не должны были работать в кубе и провели целый день в прогулках по надоевшему им саду.
— Из-за высоких стен слышался шум, доносившийся со спортивной площадки. Рабочие-каторжники играли в теннис или футбол.
Еда была отменной, но его превосходительство, похоже, забыло о приглашении.
Даже из крыла, которое занимал Оберст, не доносилось ни шагов, ни звуков пианино. Никто не играл таинственный вальс.
Вечером, когда Диксон уже отправился в спальню, директор вызвал его в комнату на первом этаже.
Толстяк выглядел взволнованным и обеспокоенным.
— Далльмейер, — сказал он, наполняя два огромных стакана коньяком, — есть изменения. Боюсь, вы были правы, заявив, что пресловутая формула хлорбота была неполной. Однако советую вам сделать всё возможное, чтобы получить ощутимый результат, поскольку в этом заинтересованы и вы, и ваш сотрудник.
Гарри Диксон равнодушно махнул рукой и разом выпил свой стакан.
— Я недоволен, — сказал он. — Представьте себе, директор, что его превосходительство обещал меня пригласить на обед и угостить меня…
— Тсс! — сказал директор,
— Как? — удивленно спросил Диксон. — Почему я не могу говорить об этом?
— Его превосходительство заменен… э-э-э, начальником с крайне трудным нравом. Именно поэтому я хотел увидеть вас и поговорить. Вы мне очень нравитесь, и мне было бы крайне неприятно, если бы с вами что-либо случилось. Вам надо добиться результата, ясно?
— Несмотря на неполноту формулы?
— Конечно! У нас категорический приказ. К тому же назначение нового шефа грозит серьезными санкциями, если наверху не будут довольны. Вам понятно?
— Э-э-э… и да, и нет. Для меня главное в этой истории то, что я должен получить питьевой хлорбот, который опустошает жилы человека в мгновение ока.
— Не говорите так легкомысленно о таких вещах, Далль- мейер, — проворчал директор, злобно глянув на него.
— А мои подопытные свинки?
— Вам их доставят, ваших зверушек, но подождите немного.
Они выпили еще и разошлись, снова превратившись в добрых друзей. Сыщик вернулся в спальню.
Едва он вошел в нее, как к нему едва не ворвался Фредди Маллемс.
— Мне в глаз попала соринка, — простонал он. — Я не могу заснуть. Помогите достать ее.
И сунул сыщику клочок бумаги, исписанный торопливым почерком.
— Всё в порядке, — сказал Диксон, — это не так опасно. Идите и спите спокойно, молодой человек!
Записка гласила:
Я долго думал, и вдруг меня осенило: глаза Оберста — глаза Евы Габров… Вы помните, она мне сказала, что вальс сочинил ее отец? Его превосходительство — отец Евы!
Гарри Диксон набил трубку и раскурил ее с помощью записки Фредди.
— Его превосходительство заменен, — пробормотал он, — похоже, он впал в немилость. Надо бы разузнать побольше.
Он погасил свет и улегся в постель.
Полчаса спустя человек в черном костюме невидимкой выскользнул в сад.
Полуночный суд
Внимание сыщика привлек длинный и узкий коридор, тянущийся от кубов вдоль части завода.
Днем вход в него охранялся двумя часовыми. Приближаться к входу было категорически запрещено. Проход по нему был, похоже, разрешен только розовому директору- толстяку.
К какой запретной зоне вела эта улочка без окон и дверей? Именно это хотел сегодня вечером выяснить Гарри Диксон.
Единственный часовой расхаживал вдоль высокой стены из стального листа, преграждавшей вход в кубы.
Конечно, сыщик мог воспользоваться разрешением на проведение ночных работ в лаборатории, но он решил обойтись без него.
Железная стена была на первый взгляд неприступной, он это знал. Но там, где она соединялась с заводской стеной, имелись выступы, а значит, и опоры для подъема на нее.