Красные камни
Шрифт:
Пономаренко дал добро - в свете открывшихся обстоятельств. Так что если я сейчас, строго по процедуре, приеду в Львовское управление ГБ, или в СМЕРШ Прикарпатского округа, на мой выбор, предъявлю свои полномочия, подписанные "И.Ст", и подпишу приказ, который там нарисуют - возьмут гражданина Линника под руки, и упакуют в столыпинский вагон - или же Пантелеймон Кондратьевич обещал под эту персону курьерский спецрейс прислать, Ту-104 быстро долетит. А в Москве уже будут Линника трясти, и по-хорошему и по-плохому. Нам же всего лишь фильм доснять, сколько там осталось - и домой. И завтра уже я своих детей увижу, а возможно, и своего Адмирала, если он в Москве сейчас.
Только что со студентами делать? И с комсомольцами из "народных дружин", они ведь Линника за образец коммуниста считают. Как ты им объяснишь, что их учитель и наставник - троцкист, а возможно и шпион? Ты ведь "дело Пирожковой" на Севмаше в сорок четвертом должен помнить (прим.авт.
– см. Страна мечты). Даже если не было тебя там тогда - случай хрестоматийный, разбирали его подробно. Помнишь, что после того, как эту фашистскую тварь разоблачили, то потребовалось коллективу разъяснить, за что ее арестовали, не просто так, чтобы люди в Советскую Власть верили, и в социалистическую законность. А здесь - если после смерти студента Якубсона до сих пор отдельные личности красные гвоздики к фонтану носят, то что будет, когда арестуют Линника? Беспорядки могут возникнуть - и подавлять их будет не "инквизиция", а ГБ, ОМОН, а то и армия (хотя надеюсь, до того не дойдет). И никто не станет разбираться с конкретной виной каждого - да и возможности такой не будет. И скольким нашим, советским по убеждениям людям, сломаем жизнь?
И прав Пономаренко - план противника непонятен. Чего они добиться хотят? Только сомневаюсь я, что Странник здесь - во-первых, "кукловоду" желательно постоянно руку на пульсе держать, и не только всей информацией владеть, но и вмешиваться, иначе какой же он кукловод? А мы ведь все окружение Линника проверили - нет среди лиц, с кем он регулярно контактирует, похожей фигуры по возрасту и приметам. А во-вторых, если сливки снять должны в Москве, то логичнее, если Странник там, ну а Линнику приказ отдал, сделать к такому-то сроку. Значит, мы можем в этот план неопределенность внести, игру спутать. Что по наблюдению за фигурантом имеем?
– Никакой конкретики - буркнул Валя - осторожен, змей, дома ни слова лишнего, так что с прослушки улов ноль. Живет один, женщин и постоянных друзей не замечено - хотя соседи сказали, раньше частенько к нему студенты захаживали, "зачеты сдавать" и на чаек. Все замеченные контакты вне работы - в местах общего пользования, вроде коридоров, лестниц и улицы, поди разбери, что он там кому-то из своих "птенчиков" говорит, нет пока здесь направленных микрофонов. Личности установлены, сняты через телеобъектив - в общем, совпадает с тем, что агенты "07" и "08" показывали, кто входит в "актив". Так что по идее, их всех тоже брать надо. Короче, что делать будем?
– И сколько их?
– спрашиваю - за ними наблюдение что показало?
– Двадцать семь человек, из них четверо не студенты. Это те, кто с Линником встречаются регулярно. Наибольший интерес вызывают двое - Марат Лазаренко, студент четвертого курса исторического факультета, комсорг этого факультета, и по некоторым данным, "правая рука" Линника. И Нина Куколь, дочь ректора, и также по показаниям "08", близкая подруга вышеназванного Марата. А вообще, список вот. Отследить же все связи этих персон трудно - студенты, блин! До начала занятий три дня осталось, все уже съехались кто и отсутствовал, в нерабочее время болтаются по городу, по квартирам, вчера в футбол играли - как определить, кто из них доверенный, кто нет?
– А посмотрим - отвечаю - пока, очередь хода за ними. Линник ведь "признание" Ганны так и не получил. Если он ничего не предпримет, то можно брать его по чистой уголовке - народу так и разъясним. Шуму будем - если тебе, Люся, уже сказали, "эта змея нашего Сергея Степановича оклеветала". Но за неимением иного...
Наутро снова съемки. На Замковой Горе, что-то батальное у стен крепости снимаем. Там кусок стены еще с древних времен остался, и что-то из досок соорудили, покрасили, на экране от настоящей крепости не отличить. И с обратной стороны антураж, будто осажденный город, на площади едва в полгектара. В стороне несколько армейских палаток, нам отведены для служебных нужд, и дизель-генератор тарахтит. Бегают ратники в средневековых костюмах, с пиками и саблями, и горожане пятнадцатого века, одетые столь же живописно - а также польские жолнежи и немецкие наемники, пока еще команда не пришла, разбиться на наших и не наших и начать эпизод. Тут же полевая кухня к обеду, а в стороне поодаль отгородили место, куда прежде и короли пешком ходили, с разделением на половины "М" и "Ж". Машины уже ушли, реквизит выгрузив, вечером приедут забрать. Товарищ режиссер, будущий гений наш, бегает и командует, вот камеры расставили и всю прочую аппаратуру, готовы начать. "Поляки" и "немцы", разобрав оружие, в поле уходят, сейчас будут стены штурмовать. Лючия наверху, едина в двух лицах - то партизанка Таня со снайперской винтовкой, то пани Анна, одежды пятнадцатого века натянув и прическу укрыв капюшоном плаща. Там же Юрка мелькает, в роли славянского ратника. И Валя не удержался, и Мария - в фильме, служанка пани Анны. Ну а мне сниматься не хочется - внизу под стеной стою, наблюдаю и размышляю.
Понять не могу, зачем понадобилось Штеппу пытаться убить? Если бы он речь толкал "за ридну самостийну", тогда поведение убивцев, истинных возмущенных комсомольцев Тарана с Кузьминым, смотрелось бы оправдано. Ну а получилось - непонятно зачем, "примазавшийся" это неубедительно. Так ведь никто здесь не ждал, что Штеппа скажет такое - а если его убийство уже было включено в план, изменить который никто не рискнул? То есть нет во Львове "главного режиссера" - а только главный исполнитель от его лица (Линник) и его птенцы, кому вообще ничего знать не положено, лишь делать что укажут.
Ббах! Стреляют - съемка началась. И тут оказываются возле меня двое, по виду из массовки, в старинных кафтанах, лица мне незнакомы, один постарше, второй молодой. Старший смотрит недобро, и вдруг выхватывает пистолет ТТ! И шипит мне:
– Не кричать. Стоять. К стене, москальская курва!
И на меня надвигается. И никого из ребят вблизи нет. А пару шагов назад, и меня никто из киногруппы не увидит, там ящики у стены сложены, а с другой стороны поле, вижу какие-то фигуры шагах в пятидесяти, в эту сторону и не смотрят. А этот пистолет на меня направил, но не стреляет, ждет. Чего - да пока, по сценарию, еще один залп будет, тогда хлопок ТТ не услышат.
Он главную ошибку сделал, что близко слишком подошел, буквально пузом меня оттесняя. И не обратил внимание, что я шляпу правой рукой держу, будто от ветра, дует здесь на горе. И когда я ему за спину взглянула, с выражением, будто увидела там еще кого-то, из своих, да еще крикнула "Валя" (вдруг все ж услышит) - этот купился, хотя трюк старый и известный, но не считал видно он меня опасной совсем, глаза скосил, и голову вполоборота. И через правое плечо, чтоб пистолет не светить, а левым ко мне ближе. На секунду всего полуобернулся - но это был мой шанс!
Вот не умею я шляп носить, хотя идут они мне - но как ветер дунет, я без головного убора. В пятьдесят втором я летала в ГДР, и едва ступила на поле аэродрома Темпельгоф, с меня шляпу сорвало, пришлось кому-то из встречающих геноссе бежать и ловить. Герру Рудински о том доложили - и через неделю, на прощание глава Штази лично вручил мне подарок, коробку красного дерева с набором шляпных булавок, по двадцать сантиметров золингеновской стали такой остроты, что "в человека одним пальцем задвинуть", как Юра Смоленцев сказал, оценив. Оказывается, полвека назад (когда дамы носили шляпы размером с колесо) такие булавки были у женщин не только обязательной принадлежностью (иначе такой парус на голове не удержать), но и столь же известным оружием, как у джентльменов, трость с замаскированным клинком. И Юрка лично меня тренировал - как бить с правой, с левой, по противнику разного роста, в разном ракурсе (конечно, по манекену).