Красные моря под красными небесами
Шрифт:
– Я сознательно решил переметнуться на вашу сторону. Делайте ставку, господин Реквин, пока вам благоволит удача.
Реквин вытащил очки из кармана камзола и нацепил их на нос, задумчиво разглядывая карту. В зале воцарилось молчание. Локк снова пригубил вина – теперь бледно-голубого, со вкусом можжевеловых ягод.
– Что ж, забудем на время все прочие соображения, – наконец произнес Реквин. – По-вашему, я должен оставить без внимания то, что вы дерзко презрели незыблемое правило «Венца порока», и отпустить вас безнаказанным?
– Обычно
Реквин вздохнул, извлек из кармана золотой солар и положил его поверх Локкового владыки шпилей.
– Для начала сыграю по маленькой. Предупреждаю, любой хоть сколько-нибудь подозрительный или необычный поступок приведет к смерти, вы и опомниться не успеете. А если окажется, что вы мне хоть в чем-то сегодня солгали, то вам зальют глотку жидким стеклом.
– Справедливое решение.
– Сколько у вас денег на счете заведения?
– Чуть больше трех тысяч соларов.
– Из которых две тысячи теперь мои. Со счета я их не сниму, дабы не вызвать подозрений у господина де Ферра, но распоряжусь, чтобы вам этих денег не выдавали. И запомните, в моем заведении правила можно нарушать только с моего ведома.
– Ого! А теперь, судя по всему, мне следует изъявить глубокую благодарность… Я вам очень признателен. Благодарю вас.
– Господин Коста, будьте осмотрительны, иначе вам несдобровать. Представьте, что у вас под ногами – яичная скорлупа, и ступайте с превеликой осторожностью.
– Значит, я могу идти? А можно считать это началом испытательного срока?
– Ступайте. Можете считать, что пока вы испытываете мое терпение. В следующий раз мы встретимся после того, как я наведу справки о вашем недавнем прошлом. Селендри вас проводит до первого этажа. А теперь убирайтесь.
Селендри, разочарованно вздохнув, убрала вороненые клинки в бронзовую ладонь, сложила механические пальцы протеза так, что они приняли свой обычный вид, и махнула этой рукой в сторону выхода. По сверканию здорового глаза Селендри Локк понял, что испытывать ее терпение и вовсе не стоит.
Во втором ярусе Савролы, в нескольких кварталах от гостиного двора «Вилла Кандесса», в отдельном кабинете клуба «Золотая галерея» сидел Жан Таннен, погруженный в чтение. Клуб представлял собой запутанный лабиринт с кабинетами темного дерева; войлочная обивка и толстый слой кожи оберегали от посторонних звуков посетителей, жаждущих уединения. Служителям в кожаных фартуках и красных колпаках запрещалось разговаривать, и на все просьбы гостей они отвечали утвердительным или отрицательным кивком.
Жан, неторопливо поглощая десерт – марципановых стрекоз с крылышками
– Леоканто! Ох, ты меня напугал! – еле слышно выдохнул Жан.
– Жером, – шепотом ответил Локк, – ты опять от волнения за книги хватаешься? Твои привычки ничто не изменит, как я погляжу.
– Я нисколько не волновался. Так, немного обеспокоился.
– Ни волноваться, ни беспокоиться незачем.
– Значит, дело сделано? Я предан?
– Окончательно и бесповоротно. Считай, ты уже живой труп.
– Прекрасно! А как он к этому отнесся?
– Настороженно. Что нас вполне устраивает. Если б он воодушевился, то… – Локк красноречивыми жестами изобразил, как в грудь ему вонзается кинжал. – Это копченые миноги?
– Угощайся. Они нафаршированы абрикосами и томленым желтым луком, я такое не очень люблю.
Локк, вооружившись Жановой вилкой, попробовал миног. Начинка ему понравилась.
– Мой счет в «Венце порока» уменьшился на две трети, – наконец сказал он, оторвавшись от угощения. – Дань Реквину за мошенничество и за то, что я испытываю его терпение.
– Ну, мы на эти деньги и не особо рассчитывали, хотя, конечно, неплохо было бы ими пару недель попользоваться.
– Верно. Однако я поначалу опасался иного исхода, ведь все могло завершиться хирургической ампутацией конечности в походных, то есть в кабинетных, условиях, а моя рука в этом совершенно не нуждается. А что ты там читаешь?
Жан показал ему титульный лист, и Локк притворно закашлялся, закатив глаза, будто подавился.
– Не пойму, зачем ты Лукарно вечно за собой таскаешь. К чему постоянно перечитывать романтические бредни? Хочешь, чтоб мозги в розовые сопли превратились? Ты же честный вор! Того и гляди обывателем заделаешься, цветочки в саду начнешь разводить.
– Я с огромным удовольствием покритиковал бы твои литературные пристрастия, если бы хоть однажды застал тебя за чтением.
– Между прочим, я много читаю.
– Ага, исторические и биографические труды, и то из-под палки. Я же помню, как Цеппи тебя заставлял.
– А что в них плохого?
– Да хотя бы то, что мы теперь живем на руинах истории, возникших в результате опрометчивых решений, принятых великими людьми, о которых впоследствии восторженно пишут биографы. Ради удовольствия я их не читаю – к чему изучать карту, если путешествие уже окончено?
– Но ведь все эти романтические бредни – сплошные выдумки! Ложь и обман! Что в них интересного?