Красный Барон
Шрифт:
Глава 9
Третья точка, где был возможен прокол пространства, находилась километрах в пятнадцати от поселка городского типа Диканька, Полтавской области. Я, естественно, не упустил возможности позубоскалить на эту тему. Мол, еще Гоголь, получается, знал, что место непростое. Иначе, как объяснить, что русский классик и советские сверхи, выбрали одно и то же место, чтобы пообщаться с «потусторонним». Всего то разницы, что у Николая Васильевича ведьмы да черти, у нас савараны.
— Вполне может быть. — пожал плечами Окелла, не найдя в этом совпадении ничего
Винер тоже высказался, что эту тему. Со своей, научной точки зрения. Только почему-то сразу ушел в сторону квантовой физики, кротовых нор, и тому подобного непонятного. Мы с Василием его точку зрения выслушали внимательно, в нужных местах кивая, но, судя по всему, чернокожий кэкээсник понял из нее так же мало, как и я.
База находилась совсем рядом с поселком, всего в каких-то трех километрах. И, в связи с этим, была залегендирована, как обычная мотострелковая часть, внутри которой находился особо охраняемый периметр. Местные были уверены, что там находились шахты с ядерным оружием, ККС, разумеется, никого в этом разубеждать не собирался.
Полетели мы туда через три дня после моего второго «пробуждения». Пока меня измерили и взвесили, пока все тесты прогнали. Если не вдаваться в подробности, то по советской классификации я теперь имел твердую «девятку» во всех трех основных показателях метаморфа, и поднял псионические силы до пятерки. Это сделало меня очень опасным противником даже для таких сверхов, как Зима, Шторм и Интернационал. По крайней мере теперь я мог защитится о массированных и дистанционных атак телекинезом или просто созданием энергетических щитов.
При этом, Воином по схеме генолордов, я числился только по названию. По той простой причине, что некоторые возможности я не мог использовать, не имея достаточной фантазии, чтобы их придумать. Я и раньше обращал на это внимание, теперь же проблема стала острее. Приведу пример.
На одном из испытаний, я выпрыгнул из вертолета без парашюта. Высота было двести метров, то есть достаточная, чтобы даже такое крепкое тело, как мое, расплющило об землю. Но мы и не собирались проверять мою устойчивость к внешним повреждениям, как и то, с какой скоростью я смогу восстановить себя из «коровьей лепешки». Задача состояла в том, чтобы отработать метод приземления, используя либо физические, либо псионические возможности.
Начали с первых — метоморфизм у меня все же был развит лучше. Сразу, как выпрыгнул, я перешел в боевую форму и отрастил крылья. Широкие такие, кожистые, похожие на те, что я видел у первого демона в тяньшанских горах. Медленно распахнул их, пытаясь поймать воздушный поток, и тут же вскрикнул от боли — ветер просто выгнул их назад, сломав одно из крыльев.
Пришлось менять стратегию, и на высоте около пятидесяти метров я смог снизить скорость снижения за счет псионики. Формировал под собой более плотную область воздуха, ставил поля. В конечном итоге приземлился без повреждений, уйдя в землю самое большое по щиколотку. Но зато выяснил проблему.
Не было в моей голове понимания, как летать. Физики полета, знания законов
Впрочем, это не особенно тревожило ни меня, ни моих кураторов. Будет время — научусь, а не будет — чего тогда жалеть? Впереди было третье столкновение с демоном, и нужно было подготовиться к тому, что я смогу применить внутри золотого купола, а не малополезные для этого дела навыки. Чем я и занимался все свободное время.
И вот тут, надо сказать, я достиг некоторых успехов. В первую очередь, за счет возросших регенерации и управления массой. Вкупе с «девяткой» в метаморфизме, я мог за секунду подстроится к любому противнику своего уровня.
Когда пришло время для третьего прокола, все сперва шло штатно. Ангар, на этот раз почти по самую крышу утопленный в землю, круг из несчастных животных, аппаратура и два лаборанта, ею управляющих. А затем, когда вой собак смолк, и начало формироваться золотое зеркало перехода, я вдруг понял, что что-то идет не по плану.
Во-первых, ртутная поверхность линзы возникла слишком быстро. Во-вторых — продолжала расти даже когда заполнила все расстояние от пола до потолка. И в третьих, Барон оттуда не вышел. Зато стали выпрыгивать твари, которых называли Гончими — те, которые выступали псами-загонщиками на охоте саваранов.
И их было много. Очень много. С первой десяткой я разделался быстро, но пока я был занят ими, в ангаре скопилось уже около полусотни монстров. Часть бросалась на меня, часть на двери, пытаясь их выломать, а некоторые терзали оборудование, оставленное в помещении.
Когда две псины сомкнули свои чудовищные челюсти на непонятных ящиках и пультах, прозвучало несколько взрывов, а линза «прокола» замигала и стала расширяться еще стремительнее. Понимая, что все это непросто так, я стал быстро наращивать на теле броню, даже лицо упрятал под костяной пластиной, оставив только узкие щелочки для глаз.
Это меня и спасло, полагаю. Мигание золотого зеркала сделалось похожим на работу стробоскопа. Затем вспышка золотого света поглотила все вокруг. Я почувствовал, как возросла температура воздуха, как нагреваются мои «доспехи», ощутил запах горелой плоти — уже не знаю, своей или десятков Гончих, которые к этому времени визжали на одной ноте.
Длилось это несколько секунд, после чего свет стал стихать. После чего рискнул открыть глаза. Первые мгновения казалось, что я ослеп, но потом сквозь белый шум стали проступать очертания предметов, и вскоре я уже мог различить внутренности ангара. Посреди которого висела здоровенная, размером с трехэтажный дом линза «прокола». Не собирающаяся, судя по всему, исчезать, как это бывало раньше.
Следующее, что я заметил — отсутствие у ангара крыши. Хорошей такой, добротной. По словам Окелло — способной выдержать прямое попадание серьезной бомбы или ракеты. Так вот, она попросту исчезла. Вместе с верхней частью знания. Так что теперь я находился в глубокой, шестиметровой яме, заполненной тушами сгоревших Гончих. Ни одной живой твари я не заметил.