Красный Бубен
Шрифт:
Глава последняя
1
Семен Абатуров сидел в пижаме на койке по-турецки, ел йогурт и смотрел телевизор.
Дверь палаты открылась, в проеме появилась голова Мешалкина.
– Привет, дед!
Абатуров, не поворачиваясь, облизал ложку и сказал:
– Здорово, Юрка. Заходи, кино наше показывают, – он показал ложкой на телевизор.
На экране Куравлев стоял на коленях в круге, а вокруг него летала в гробу Наталья Варлей.
– Вий! – Юра подсел к Абатурову. Кровать скрипнула. – А я с Куравлевым в одном доме живу. Бухаем с ним в гараже. Нормальный мужик.
– Ведьма, как
– Ага…
Дед Семен взял пульт и переключил программу. На экране появился служитель культа, который что-то объяснял. Дед Семен перекрестился и сказал:
– Хорошая программа. Посмотрим.
– … И вот, – говорил с экрана священник, – меня стараются выставить эдаким Григорием Распутиным нашего времени, эдаким попом-расстригой, эдаким фарисеем, попирающим духовные нормы, алчным до денег и похоти лицом… – Он вздохнул и погладил большим пальцем крест. На лице священника появилась снисходительная улыбка. – Мне очень тяжело повторять одно и то же… И физически и психологически… как человеку… И в первую же, конечно, очередь, как духовной особе… Но было бы неумно не воспользоваться этим случаем и не рассказать это сразу огромной аудитории… Хотя я к телевидению отношусь неоднозначно, и уж тем более к вашему каналу, который, наряду с хорошими программами, показывает программы со сценами насилия, жестокости и секса, пропагандирует антихристианский образ жизни и частное мнение печально известных олигархов выдает за мнение народа. Такое мощное средство воздействия на людей не имеет права нажимать на такие запрещенные педали. Такое фарисейство…
– Отец Харитон, – оборвал священника известный телеведущий со строгим выражением лица, – извините, конечно, что я вас прерываю… но мы с вами договаривались по-другому. Мы договаривались, что мы предоставим вам эфирное время, которое, кхе-кхе, нашему каналу стоит определенных денег, для того, чтобы вы могли высказать свою версию случившегося с вами, а не для того, чтобы услышать ваше мнение о нашем канале. В дальнейшем, если такая потребность возникнет, мы пригласим вас на отдельную передачу, где вы всё это выскажете… А сейчас давайте вернемся к нашей теме… – Ведущий повернулся лицом к камере: – Нечасто, даже в нашей стране, духовному лицу приходится выступать персонажем двусмысленных сюжетов.
– К сожалению, – заговорил отец Харитон, – мне не дают в полной мере высказаться и, являясь гостем этого канала, я вынужден принимать их условия… Хорошо… Поговорим по теме… Да, у меня действительно в данный момент отобрали приход и лишили меня духовного сана. И я позицию Патриархии понять могу, потому что, когда средства массовой информации раздувают такую грязную… э-э-э… истерию… э-э-э… выгодную определенным кругам… то понятно желание Патриархии отгородиться от этого, потому что церковь не должна быть втянута в мирские скандалы… Но я рассматриваю такое положение вещей, как временную меру… до выяснения, как говорится, обстоятельств… С этой точки зрения, меня лишили прихода… временно… Но с точки зрения моей внутренней духовной позиции, меня нельзя лишить сана, – отец Харитон поднял вверх палец, – ни временно, ни как-то по-другому! Я не могу сказать, что я с такого-то числа такого-то года до такого-то числа такого-то года снимаю с себя ответственность за моих прихожан.
– Хорошо, – ведущий взял карандаш и что-то у себя вычеркнул на листочке. – Вы знаете, вся эта история, насколько нам известно, началась с того, что один высокопоставленный чиновник перечислил церкви некую сумму бюджетных денег, предназначенных на определенные цели, предусмотренные бюджетом же… то есть, я поясняю – государство должно было потратить государственные деньги на государственные цели! А деньги почему-то
– Очень просто, – отец Харитон опять погладил крест. – Деньги, которые, как вы говорите, должны были пойти на какие-то бюджетные цели, на самом деле, предназначались для одной зарубежной структуры, контролируемой одной антироссийской зарубежной сектой. И, как вы понимаете, эти самые государственные средства были бы израсходованы на то, чтобы эту самую российскую государственность подорвать! И когда я этому государственному чиновнику, про которого вы говорите, открыл на это глаза, он ужаснулся и поступил, как гражданин и… верующий! Он отдал деньги для российской православной церкви, потому что понимал, что церковь употребит эти деньги не во вред, а на пользу и процветание государства. И через свой подвиг этот государственный чиновник претерпел муки, достойные великомученика! – Отец Харитон перекрестился, закатил глаза и погладил бороду.
Ведущий выдержал подобающую моменту паузу.
– Да… – сказал он, – о мертвых, как известно, плохо говорить не принято. Лучше ничего не говорить. Но… к сожалению, мы… живем в стране, где мы пока что не можем позволить себе жить по пословицам и поговоркам… Нам пока что приходится жить по понятиям, как сейчас говорят! Хым-хым-хым!.. Поэтому… – он взял со стола лист бумаги и посмотрел в него. – Вот вы говорите, отец Харитон, что структура, которая должна была получить бюджетные деньги, контролируется зарубежной преступной группировкой. Так вы утверждаете?
Отец Харитон кивнул.
– Хорошо… Может быть, у вас имеются какие-нибудь документы, подтверждающие это?
– Какие документы? – священник погладил крест.
– Ну… Учредительные, скажем, документы, платежки, материалы расследования ФБР, в конце концов?.. Что-нибудь у вас есть?..
– Нет. Конечно же, ничего такого у меня нет! Я же не комитет безопасности!
– Это очень хорошо, что вы не комитет безопасности… Другими словами, вы, отец Харитон, в своих обвинениях оперируете только слухами, и с помощью этих слухов вам удалось убедить высокопоставленного государственного чиновника перевести государственные (заметьте, не свои, а государственные!) средства на сторону!..
– Не на сторону, – перебил священник. – Я возмущен вашей терминологией! Деньги поступили на счет православной церкви! А когда говорят – на сторону, русский человек понимает под этим, что деньги истрачены на разврат и… спиртное!
– Нас, извините, батюшка, не только русские слушают!
– Вот-вот! Я на это и хочу обратить внимание русских, которые имеют несчастье вас слушать! Именно, что не русскиезаказывают музыку на нашем телевидении!
Ведущий широко улыбнулся в камеру. К подобным обвинениям он уже привык. Похоже было, что ему даже нравилось, когда так говорят.
– Да, – сказал он, – я вам сейчас, кхе-кхе, открою тайну. Нас купила зулусская нефтяная компания, и мы все на нее работаем! Кхе-кхе… Но, давайте вернемся к нашим баранам… Вернемся к поступку госчиновника, который на основании совета постороннего перечислил государственные деньги не туда, куда ему было велено. О каком правовом государстве может идти речь, если каждый, кто имеет доступ к государственным деньгам, может распоряжаться ими по своему усмотрению? Скажем, приходит такой дядя Вася к такому дяде Пете и говорит: «Слушай, друг, чего это ты деньги переводишь неизвестно кому? Переведи лучше их мне!..» Хорошо это, как вы считаете, или плохо? – обратился ведущий в камеру.