Красный цветок
Шрифт:
Кроули в самом деле оказался мясом, как и предупредили. Странным, не жареным, не вареным. Словом, весьма специфичным.
– Кто такой Миа*рон?
– полюбопытствовала красавица.
От неожиданности я чуть не подавилась.
– Это имя постоянно мелькает в твоем разуме, - пояснила она.
– Хозяин 'Дома Летящих Теней'. Оборотень, которого я вам сдала. Он был моим наставником, хозяином и учителем.
– Ты любила его?
– продолжала вести допрос Сант*рэн.
– Я была вынуждена считаться с ним, - призналась я.
– Он был сильнее.
– Но ты его любила?
– А как это - любить?
Чеар*рэ переглянулись между собой.
– Что-то не так?
– встревожено отодвинула я тарелку.
– Ты бы продолжала убивать дальше, если бы оставалась со своим учителем?
– Да.
– Почему?
– В этом мире, если не убиваешь ты, - убивают тебя.
Они снова обменялись взглядами.
– Кем была твоя мать?
В комнате воцарилась тишина. Слабо шелестел огонь в камине, неторопливо облизывая сухие поленья, перед тем как переломить их огненными клыками с тихим хрустом.
– Никем.
– Разве так бывает?
– Если ты не оставляешь по жизни следов, ты никто. Моя мать была Никем.
– А твой отец?
Те*и пытался мягкостью тона смягчить бестактность допроса.
– У меня никогда не была отца.
– Ты его ненавидишь?
– Нельзя ненавидеть того, кого нет, - тряхнула я головой.
– Лучше скажите: вы намерены сдать меня властям?
– Мы и есть власть, - заметил Те*и.
– Вы сдадите меня Департаменту?
Сант*рэн со вздохом уронила:
– У нас нет другого выхода. И тебе нечего бояться. По законам Эдонии несовершеннолетние не подсудны.
– Конечно, чего мне бояться?!
– взорвалась я.
– Всего-то на всего засунут в какую-нибудь катакомбу, станут изучать. Это почти не больно, - не так ли?
– волосы разметались за спиной, норовя упасть в лицо, и я раздраженно отшвырнула их назад.
– Думать не смейте, будто я покорно начну прыгать для вас с тумбы на тумбу. Сотрудничать с магами Департамента в качестве подопытной курицы ни за что не стану.
– Ладно, - Тэ*и не смог полностью изгнать тень раздражения из голоса, - ты не желаешь сотрудничать с органами опеки Департамента. Не желаешь подчиниться писанным для всех законам. Не желаешь становиться 'подопытным кроликом'. Так чего же ты, в таком случае, желаешь?!
– Остаться с вами. Я этого хотела с самого начала.
– Девочка-то скромна в желаниях, - саркастическим прокомментировала Сант*рэн ситуацию.
– А если мы тебя сейчас просто прихлопнем по-тихому? Во избежание неприятностей?
– Смерти я не боюсь. Жизнь меня пугает сильнее. Особенно - жизнь в Департаменте.
Чеар*рэ хранили молчание.
– Скажите, вы когда-нибудь просыпались, не помня своего имени?
– начала я.
– Случалось, - принужденно рассмеялся Те*и.
– Среди Чеар*ре подобное, - увы, к стыду нашему, не редкость.
– Без памяти?
– уточнила я, игнорируя шутливый выпад.
– Наделенные нечеловеческой Силой, в сочетании с мощным инстинктом выживания? Кто из вас знает, что такое мрак? Без проблеска надежды; без искорки любви? Мрак, в котором не куда идти, не к чему стремиться? В котором так легко потеряться? Твердо зная при этом, что в мире нет ни одного существа, которому, по какой либо причине вдруг не безразлично, - жив ты или умер? Злой ты или добрый? Проклят или Свят? Я - та, кем меня сотворила Судьба, Боги. И люди.
За окошком по-прежнему мельтешили снежинки. Глядя в окно, я думала о том, что теперь буду любить зиму. Всегда. Даже когда в этом мире меня больше не будет. Стану любить зиму даже в других мирах. В иных жизнях.
Впрочем, мечтать некогда. Нужно действовать. И быстро, если на самом деле не хочу, чтобы меня препарировали, точно розовую мышь.
***
Во второй половине дня крупные хлопья снега превратились в острые колючие иголки. Снег залипал и без того небольшие окошки так, что разглядеть за ними что-либо становилось совершенно невозможно. Сплошные белые хвосты вьюги.
Я так усиленно делала вид, что интересуюсь библиотекой, что мне поверили.
Книжная коллекция в 'берлоге' была несколько мрачной. Гравюры в огромных фолиантах исключительно черно-белые. Почти все изображали чудовищ Темного Мира. Огромные пауки-ткачи, ткущие нити судьбы; оборотни в стадии половинчатой трансформации; клыкастые кони; птицы с огромными крыльями и человеческими глазами; дроу; черные замки на фоне грозового неба; лабиринты, в которых люди метались с перекошенными от ужаса лицами.
Специфично.
Отбросив книги, я поспешила выбраться из дома. Ноги резво несли вперед. Ветки потрескивали, снег хрустел. От резкого запаха смолы кружилась голова. Для меня хвоей пахла Свобода.
Неприятно пахла - мне не нравилось.
На западе с севера наплывала лилово-алая туча. Ветер по верхушкам деревьев забил тяжелой плетью. Тропинка, по которой мгновение назад вились червячки поземки, пропала. Напрочь. Словно никогда не петляла между деревьями.
Поначалу я не испугалась, даже не насторожилась. Ну, подумаешь, сбилась с дороги? Лес на то и лес, чтобы время от времени в нем заблудиться. Но покружив, пропетляв немного, начала беспокоиться.
В зловещем свисте ветра, бьющегося среди деревьев, слышалось-мерещилось хищное рычание. Ряды деревьев походили на неприветливых тюремщиков-великанов. В равномерном их покачивании было нечто зловещее. Колдовское.
'Спать, спать, спать', - завывал ветер.
'Спать, спать, спать', - соглашались деревья.
Я не пуглива. Но странный липкий страх подползал, словно хищник, разъяренно нахлестывая себя по бокам. Все труднее становилось справляться с малообъяснимым мороком.
Не помню, в какой именно момент я пришла к выводу, что морок - это не морок. Он воплощался, из кошмара перетекая в реальность. Снег шел волнами. Сугробы текли, обретая очертания зверей. Огромные, чуть ли не с теленка, белоснежные волки, пригибаясь, выползали с утробным рычанием из сгущающихся теней.