Красный цветок
Шрифт:
– Недаром у этого леса нехорошая слава, - подавлено проговорила Айри*эт.
– Есть в нем нечто зловещее.
– Во всех лесах есть 'нечто зловещее', - постаралась я успокоить подругу.
– Поэтому крестьяне и рассказывают сказки, в которых лес населен различными злобными духами.
– Но в этом лесу, если сбиться, можно оказаться в Фиаре, - возразила Мари.
– А это вам уже не сказки! За пересечение границ без дозволения в этом краю и прибить могут.
На это возразить было нечего.
Мы продолжали кружить, не желая признать очевидного.
Тем временем хищно подкрадывался вечер. Огненное яркое солнце раздувалось, спускаясь вниз, и вскоре спряталось за верхушками деревьев. От земли заструилась белая дымка туманистых испарений.
– Мне кажется, мы заблудились, - высказала общие опасения Мари.
– Я пить хочу.
– И я, - поддержала её Айри*эт.
– Поканючим немного позже?
– предложила я.
– Если мы сейчас не поторопимся и не приготовимся к ночевке, спать придется на ногах.
– И как?
– спросили брюнетки.
– Как мы будем 'готовиться' к ночевке?
– Прежде всего, наберем дров.
– Как же мы разожжем костер? У нас даже огнива нет!
– продолжала сетовать Айри*эт.
– Вот об этом-то как раз можно не беспокоиться, - моя улыбка была самой, что не наесть, лучезарной.
– Зачем огниво, если у вас есть я, друзья? Хватит стоять без толку. Идемте приспосабливаться к дикой природе!
Мы направились к разлапистому кусту пушистого папоротника, создающего иллюзию прикрытия. Поскакав дикими козами, сделали вокруг него полянку, слегка утрамбовав землю. Затем пошли собирать хворост для костра.
Ломясь через густой, колкий сухостойник, над которым вилась невидимая паутина с мерзкими пауками, я поняла, что не люблю лес. Не люблю гораздо сильнее, чем город, горы, 'Дом Летящих Теней' и 'Храм Света', вместе взятые. Холодно, голодно, темно, сыро. Жратвы - нет. Воды - нет. Котелка - нет. Руки кровоточат. Через каждые три шага приходится оборачиваться, опасаясь потерять ориентир из-за бесконечных веток,
А ещё комары: жж-жж-жж!
Когда всем показалось, что дров достаточно, под моим чутким руководством пламя занялось, ровненько, как по линеечке.
– Упыри, они же, как звери, огня бояться. Все огня боятся. И просто, когда костер горит, спокойнее, - радовалась Мари.
В кругу света стало не только спокойнее, но и теплее. Несмотря на то, что голод, жажда и комары донимали по-прежнему. Особенно доставалось от последних.
– Есть хочется, - пискнула Мари.
Мы с Айрии*эт в очередной раз на неё зашипели. И без неё знали, что хочется.
– Н-да, - продолжая отмахиваться отощавшей от хлестких взмахов туда и сюда, веткой, заметила я.
– Не стоит она жертв, - хваленая свобода. Сейчас лежали бы себе в кроватках. Не свободные, зато под одеялами. Второй сон досматривали.
– Ну, ты же ведьма!
– возмущенно пропищала Мари.
– Придумай что-нибудь, что поможет нам хотя бы избавиться от этих проклятых насекомых!
– Могу зажарить вас живьем, - предложила я.
– А нет других методов?
– К сожалению - нет, - пожала я плечами.
– Может быть, спать ляжем?
– последовало очередное 'разумное' предложение.
– Когда спишь, не так сильно есть хочется.
– Ложитесь. Я покараулю.
– Почему - ты?
– со стороны Мари такой вопрос было слышать странно. Ладно бы, ещё от Айри*эт.
– Потому что, как ты, верно, заметила несколько минут назад, среди нас я единственная, кто обладает Силой. Впрочем, я не настаиваю. Хочешь, можешь бодрствовать вместе со мной.
– Ну, уж нет, - фыркнула кроткая, в привычных условиях, и озверевшая в лесу Марилис*са
Свернувшись рядышком на сырой твердой земле, немного поворочавшись, девчонки подозрительно быстро уснули.
Сиа, серебристая, острая, словно крестьянский серп, разрезала небо на части. Она проходила по высокой дуге, почти посередине неба: чистая и бесстрашная, самая моя любимая из трёх лун. Настолько яркая, что на землю от неё падали четкие черные тени. Десятки, сотни, тысячи теней от каждого тонкого дерева, от каждого трепещущего листика.
Поближе пододвинувшись к костерку, я постаралась укрыться от ночной прохлады. Подбрасывая в огонь топливо, подумала: не слишком ли быстро убывают наши 'кучки'?
Лес стоял тихий. Нереально тихий. Ну, хотя бы птицы в нем должны были водиться? Или дикие звери? В диком лесу всегда полно всякой живности. А мы же словно попали в парк, охраняемый егерями, чутко следящими, чтобы волки, рыси или медведи не осмеливались приближаться к людям. Даже жаб, вечных спутниц весны в болотистых, влажных краях, не было слышно. Не летали майские жуки, которых в любом лесу в эту пору пруд пруди.
Комаров не стало слышно. Их бесконечная тоска по крови, сопровождаемая тонким нытьем, стихла.
Шестым чувством, просыпающимся только в исключительных ситуациях, я осязала - мы единственное живое пятно в неживом лесу. Отвратительное ощущение. Как будто тебя запихнули в картину, где среди двухмерного изображения ты, вопреки всем правилам, остаешься трехмерной.
– Эй!
– подала я голос, в надежде, что девчонки отзовутся.
– Проснитесь!
Но они не отзывались.
– Да поможет нам Йе*Хи*Аль, Владычица Света, - пробормотала я, очерчивая рукой священный круг.
По спине побежали мурашки, словно некто ледяными пальцами коснулся спины. Вокруг меня стояли они. Мертвецы.
Плетьми висящие вдоль тела руки. Прорехи в одежде, позволяющие видеть разложение тела, оставленного духом. Пустые, изуродованные тлением лица.
Я возблагодарила темноту, скрывающую нюансы, не позволяющую рассмотреть все целиком, до конца. Только силуэты. Неподвижные. Бездыханные. Один, два, три...по самым оптимистичным прогнозам мертвяков было не меньше десятка. Что делать, если они вздумают наброситься все, разом? Прежде чем я успела додумать эту мысль, один из мертвяков качнулся вперед.