Красный цветок
Шрифт:
– Разве не могу я оказаться сердобольным дядюшкой, спасающим несчастную девицу по доброте душевной?
– посмеиваясь, по-кошачьи слизал он с тонких пальцев остатки крема.
Я настороженно молчала.
– Чего же я, по-твоему, могу от тебя хотеть?
– полюбопытствовал он, не сводя с меня глаз.
– Сущей безделицы, - вздохнул красавец, - тело, сердце и душу.
– Почему ещё и не посмертие в придачу?
– фыркнула я.
– Оно мне не к чему, - равнодушно пожал он плечами.
– Отпустите меня, - не смело попросила я, стараясь не глядеть в узкие, точно лезвия, зрачки.
Стоило бросить даже мимолетный взгляд оборотню в глаза и сердце заходилось.
– Куда же ты предлагаешь мне тебя отпустить?
– участливо спросил мужчина.
Мягко. Вкрадчиво. В его тоне мне на миг даже померещилось сочувствие.
– Где ты живешь?
– продолжал допрашивать он.
– Не знаю, - пришлось признаться в некоторой растерянности.
– Где твои родители?
– Их нет.
– Но хоть имя-то у тебя есть?
Чувственные, нервные губы характерно изгибались, время от времени приоткрывая острые концы резцов.
– Нет, - я в неуверенности прикусила нижнюю губу.
– Вернее, я его не знаю.
– Не женщина, а сплошная загадка, - снова посмеиваясь, произнес он в растяжку.
– Но у любого существа, пусть даже у дворняжки из подворотни, должно быть имя. Огонь, подвластный тебе, мои сородичи из Клана называют Красный цветком. Так и запишем, куколка. А то, что ни имени, ни родителей, ни прошлого у тебя нет, даже лучшему. Вот что скажу, - продолжал Миар*рон, - я отшлифую грани твоего Дара, о котором, к счастью, ты очень мало знаешь, но который виден любому, мало-мальски сведущему в магии. Я превращу тебя в уникальное оружие, равного которому не будет под тремя лунами.
Рывком, который почему-то выглядел плавным и медлительным, он поднялся на ноги, делая рукой знак следовать за ним:
– Идём!
Длинный коридор вывел в темную, окруженную колоннами, залу. В центре, на круглом постаменте, возвышался удивительный ансамбль: белоснежная женская фигура и обнимающий её уродливый великан с лицом, напоминающим причудливую смесь кабана, медведя и химеры.
Невольно передернув плечами, я поинтересовалась, что это такое?
– Хантр*Руам, - лаская длинными пальцами бесчувственный мрамор, страстно выдохнул Миа*рон.
– Бог боли, смерти и запретных страстей...
– Мило, - скривилась я.
– Во славу его, с именем его тысячи племен обнажали оружие, стремясь напоить клинок кровью врага. Летописи Клана, в котором я родился, повествуют о великих победах, одержанных в его честь; во славу его имени.
– О поражениях, полагаю, ваши летописи скромно умалчивают?
– не удержалась я от шпильки.
– Скорее всего, - согласился оборотень.
– В переводе на твой язык Хантр*Руам означает: Пожиратель Плоти. По легенде именно Руам приведет в Мирь*Тон - Лэо Хозяйку Бездны - Литу*эль.
– Это её изображение?
– Да, - величественно кивнул оборотень.
Внимательнее приглядевшись к названной богине, я не нашла в Хозяйке Бездны ничего занимательного. Обыкновенное традиционно изображение вполне тривиальной особы. На мой субъективный взгляд - излишне пышной. Мужчинам таким формы нравятся. Но причем здесь богини?
– И кто она такая?
Пришлось поинтересоваться, раз именно этого, от меня, по всё видимости, и ждали.
– Ты не знаешь легенду о Хозяйке Бездны?
– изумился мой собеседник.
– Нет.
– Согласно древним легендам, она хранит рубежи между мирами. Когда демоница воплотиться в наш мир, Врата останутся без присмотра, оковы рухнут. Ну, а дальше, как всегда в таких случаях: бла-бла-бла, - мир рухнет, спасутся лишь праведники, а на всех остальных ляжет жестокая, неотвратимая кара. У всякого народа есть подобные страшные сказочки на сон грядущий. В них справедливость, пусть и жестокая, рано или поздно торжествует. Должны же несчастные получать удовлетворение за то, что прозябают, в то время как другие живут на полную катушку?
– А этот Хантр*Руам, - спросила я, - он-то здесь причем?
– Он просто зверь, жестокий и кровожадный. Как говорится, без лишних тараканов в голове. Справедливость для него ничто. И мир, кстати, тоже.
– Это хорошо?
– Отлично. Кстати, тебе оказана огромная честь: ни одна женщина, ни лицезрела сего грозного лика.
– Они не многое потеряли.
Неожиданно чеканные строгие черты исказилось. Между губами промелькнули острые клыки, из глотки отчетливо вырвалось рычание:
– Ты всего лишь человек, девчонка! Частичка целого, чему имя - люди. Все представители вашего племени - слабаки! Цель вашего существования сводится к одному - жратве. Чтобы вы не делали, за любым поступком, чем бы он не казался, на самом деле стоит желание сожрать кусок побольше, чем у соседа. По сути своей вы больше животные, чем любая другая скотина. Человеку не дано понять красоту подлинного величия Добра и Зла; Света и Тьмы. Величия того, чьи острые когти вонзаются в теплую плоть, разрывая её на части! На ча-ссс -ти! Ты не можешь з-знна-тть, что за вкус у человеческого мяса и крови! Какое наслаждение стирать с земли ваши постные душонки!
Будто загипнотизированная, я смотрелась в острые зрачки. Зверь, голодный, беспощадный, стоял в трех шагах, и ничто нас не разделяло: стальных прутьев Судьба не поставила. Тигр был волен нападать, в то время как у меня шанса защититься не было.
Неизвестно откуда в руках у Миа*рона оказался стилет. Лезвие, тонкое, как игла, ослепительно сверкало.
– Что ты видишь?
– вкрадчиво прошелестел его голос.
Свет, сосредоточенный на лезвии, завораживал. Холод острия - пугал.