Красный цветок

Оленева Екатерина Александровна

Зак неспешно подошел, разглядывая меня в упор. Прямо, с несвойственным ему любопытством, словно видел в первый раз.

– И куда же ты спешишь удрать, Огненная Ведьма, Надежда Тьмы? Разве это правильно, бежать оттуда, к чему следовало бы стремиться?

В ответ я зарычала и бездумно ударила 'огненной плетью'.

Идиотка.

При ударе магического пламени об силовое зеленое кольцо отдача была такой, что меня вырубило.

'Мудрая' я добилась именно того, что противнику и требовалось.

Что тут скажешь? Мне всегда не хватало сдержанности.

Глава 7

Пекло

Когда я пришла в себя, Зака*Лар сидел рядом. Не сводя с меня настороженного, напряженного взгляда. Я ответила ему тем же. Немного поглазев друг на друга подобным, мы сочли возможным перейти к вербальной беседе:

– Почему ты не приняла предложенной тебе жертвы?
– начал допрос враг.

– А чтобы ты спрашивал, - найдя во вредности силу, огрызнулась я.

– Ты должна была её принять.

– Тогда давайте все повторим с начала, - предложила я, - с момента перемещения.

Я смежила веки. Так было легче. По крайней мере, не приходилось видеть точеные черты. Достоинство, неизменно и против воли приводящее меня в щенячий восторг по отношению ко всем Чеар*рэ.

– Кстати, куда более по вкусу мне бы пришлась жертва мужского пола, - не раскрывая глаз, проинформировала я.

– Подбором меню не я занимался, - отозвался гад.

– Скажи, а зачем тебе припекло открывать эти Ткачевские Врата? В вашей семейке все такие классно-умно-замечательные! Что ты здесь делаешь?! Люди хотят власти. У тебя её столько, что она в тебя уже не лезет. Люди хотят удовольствий. Ты с детства успел от них устать. Люди хотят приключений. Так твоя жизнь согласна семейным хроникам одно сплошное приключение. Люди делают что-то ради страсти или любви, но ты бесстрастен и бесчувственен. Я думала, что семья является для тебя значимой величиной, но опять ошиблась. Так зачем?!

Выражение лица Зака*Лара оставалось серьезным. А глаза смеялись. Зло и торжествующе.

– Выбери себе любой ответ, какой захочешь, - ровным голосом произнес он.

– Считай, что правда будет платой за мою сговорчивость.

– Платой за твою сговорчивость является задница Эллоис*Сента, доставшаяся Миа*рону. А я не торгуюсь, девочка.

– Мразь!

– Как будет угодно прекрасной маэре, - склонил он голову в издевательски вежливом поклоне. А затем направился к дверям.

– Зак, остановись!
– в моем голосе прозвучали властные нотки, которые саму заставили удивиться.

Бледная кисть напряженно сжимала тяжелую массивную дверную ручку.

– Как ты здесь оказался?

– С самого начала в мои намерения входило оказаться здесь. Рядом с тобой.

Я видела только черную спину и струящиеся по ней прямые белые волосы.

– Звучит почти как признание в любви, - горько усмехнулась я.

– Одиф*фэ, ты зло. И пусть сейчас ты ещё почти невинна, это ничего не меняет. Я должен тебя уничтожить. Здесь нет ничего личного. Могу заверить тебя, это действие крайне для меня неприятно. Но долг - есть долг.

– Что за безумие?
– покачала я головой.

– Но прежде, чем я сделаю решительный шаг, необходима уверенность, что ошибка исключена. И другие, те, кому предстоит продолжить борьбу, должны видеть, с чем мы имеем дело.

– Я не Литу*эль, Зако*Лар! Как можешь ты верить в сказки!?

Он повернулся, резко шагнув. Полы робы заструились за ним, словно дым над костром. В серых глазах светилась такая неприкрытая ядовитая ненависть, что у меня перехватило дыхание.

Сколько раз Миа*рон тряс меня, швырял, бросал, порой применял острые когти. Но никогда в его глазах я не читала такой удушающей, опустошающей, разрушающей душу, злобы.

– Ты злобный демон, посланный на землю! И я остановлю тебя, клянусь! Если потребуется принести в жертву, которые любят тебе подобные, все, что я люблю, - я сделаю это. Но я задушу тебя, мерзкая тварь. Сброшу в самые глубины Бездны, из которых выползла твоя лживая холодная расчетливая душонка.

Глубина кипящих в нем эмоций потрясла. Двуликие, что я сделала? За что меня так ненавидеть? Мы не ладили, это правда. Но он был Чеар*ре. Часть того целого, что для меня свято.

Молния в серых глазах погасла. Голос приобрел глубокое и тихое звучание.

– Я искренне скорблю по Трем*ри. И мне не менее искренне будет жаль, если погибнет Эллоис*Сент. Буду надеяться, что ты этого не допустишь.

– Ты причастен к смерти Трем*ри?!
– опешила я.

– А как иначе можно было заставить всех притащиться сюда? Они должны видеть, на что ты способна, ибо голословным заверениям никто не поверит. Яд глубоко проник, мокирол*ле.

– Негодяй!
– я даже на ноги подскочила.
– Ты сумасшедший негодяй!

– Положительным героем меня не назовешь, - согласно кивнул он.

Пока я стояла, нелепо открывая и закрывая рот, от ярости утратив дар речи, Зака*Лар выскользнул за дверь.

Пометавшись по комнате, разбив с грохотом об пол и стены все, что можно было разбить, я замерла. События последних дней оставляли чувство, что у меня растут крылья. Правда, черные и злые. Воистину, вера способна творить чудеса. Я и сама начала сомневаться в том, что я не демон.

***

Рыжий принес бумажный свиток, исписанный понятными буквами, что складывались в непонятную зубодробильную белиберду. И велел выучить это в течение суток.