Красный цветок

Оленева Екатерина Александровна

Стояла тишина. Сжатая, словно пружина.

Затем она взорвалась, треснула, как пережатая гитарная струна:

– Хвала Матери Тьмы!

– Осанна!

– Тьма и её дети!

– Пусть сгинет истинное порождение Бездны - Свет!!!

Часть меня, древняя и сильная, откликнулась, заворочалась, довольная и уверенная в том, что все правильно: я там, где должна быть; происходит то, ради чего я пришла в этот мир.

Я воплотилась, чтобы сбылось древнее пророчество, исполнения которого так жадно предвкушают копошащиеся внизу твари.

– Литу*эль! Литу*эль! Литу*эль!
– неслось из мрака, слегка согретого свечами.

Сотни рук, тел тянулись ко мне.

Добровольная жертва.

– Возьми их, - искушающий шепот.
– Они любят получать боль не меньше, чем ты - дарить её.

На мгновение померещились зеленые расширенные глаза Эллоис*сента, безотрывно заглядывающего в душу. Светлые и прекрасные, как звезды... и руки Миа*Рона на белой мальчишеской коже.

Белая простыня. Алые капли крови. Гибкая ранимая шея. Гладкая грудь, по которой острые когти чертят кровавую сеть. Боль в глазах. Стоны, рвущиеся с губ. Руки, судорожно цепляющиеся за складки материи. Сдавленные крики. И вкус боли, пряный, насыщающий, утоляющий. Ломкий хрупкий свет - уходящий, гаснущий. Желание, похоть. Извращенное желание демонов, не схожее с людскими: вонзить когти в тело; вонзить когти в душу.

И жрать, тянуть, сосать, вытягивать, словно струны.

Брать, не щадя.

Людское тепло и чувства, - лучшие наркотик, лучшая сладость и наивысший оргазм.

После которого от человека ничего не остается. Груда пепла.

Но плата ли это за наслаждение, которое людям не доступно?

– Хвала Матери Тьмы!

– Осанна!

– Тьма и её дети!

Ветер, бьющий в лицо, раздувал жажду. Опьяняя, стирал сдерживающие начала. Блики и тени - вот все что осталось от мира. Тревоги, ярость, любовь и обида - все растворялось в голоде. Я хотела взять, сжать и высыпать раскрошившуюся оболочку.

Звериный рев, заставивший завибрировать пол, жутким эхом прошедший по зале, гармонично влился в общий фон диких истошных воплей - я больше не чувствовала себя человеком. Голод, злая радость, ощущение, будто за спиной реют черные крылья. Чувство полной свободы!

Оттолкнувшись от пола, я взлетела, чтобы ястребом упасть на первую жертву.

Соленая горячая кровь! Тепло разрываемой плоти! Конвульсивные содрогание, хрупкие толчки сердечной мышцы.

Догонять! Разрывать! И не о чем не думать.

Мне никто не сможет противостоять

Кровь и крики. Крики и кровь. Дымящаяся, восхитительно алая и соленая.

Очередная жертва. Жалкая, отвратительная, вкусная. С рыжими волосами. С такими знакомыми черными глазами.

– Стой! Ты не можешь его уничтожить!

Я засмеялась.

– Одиф*фэ, да приди в себя! Это же твой отец!

Безумный, безумный мальчик! Так глупо подставляться ради такого ничтожества!

Он просто не понимает, что я убиваю их потому, что единственный, кого я хочу убить, - это он. Его плоть; лицо, тонкое, красивое, манящее - жажду я уничтожить.

Он - причина моего голода.

Беги, беги, пока есть возможность! Ведь если я подчинюсь своей жажде, на что я стану любоваться завтра?

Зарычав, я ударила Эллоис*Сента по лицу, сбивая с ног.

Огонь взяв нас обоих в плотное кольцо, начал медленно сжиматься.

Где-то, очень далеко, широкие реки пламени поднимались выше и выше.

Сан*рэно закричал, истошно, отчаянно.

***

Высокий помост. Черная фигура с оскаленными, выставленными вперед зубами, с пустыми глазницами. Кажется, фигура скалится и насмехается, раскачиваясь.

Пламя поднимается выше. Треск, отчаянный и грозный, заглушает крики. Слышен только рев огня, его равномерный гул. И мне мерещилось, в огненных языках неистовствует злобный и неукротимый дух маленькой певуньи из Белых Рос, когда-то прельстившейся дешевой славой второсортного мага. Это ему ухмыляется её оскаленный, выгоревшей череп.

Бери то, что принадлежит тебе. То, что когда-то Рыжий обещал Бездне, в которой горит твоя душа, Анна*эйро.

Долг уплачен. Счеты равны.

– Нет!!!

– Счет, Сан*Рэно Сирэн*но, - невозмутимо произнесли мои уста, перед тем, как пламя навеки поглотило его.

Ярость, торжество и Сила схлынули, как волна. Черные крылья опали, уронив на землю.

Вокруг все охвачено пламенем.

Опустошенная, я безучастно смотрела, как продолжалась разнузданная пляска. Думая о том, что жизнь полна неожиданной иронии: сумев разжечь чудовищное пламя, я оказалась не способна его унять. И справедливо то, как я сгину. А главное, придется влюбленным (друг в друга) мальчикам закатать узкие аристократические губки - никаких Врат я открывать для них не стану.

Смерть в огне - жуткая смерть. Сердце нежелало мириться с тем, что выбрал разум.

Интересно, а там, в Бездне, я очнусь в таком же ярком мареве? Доброй меня не назовешь, чего уж там. Но ведь и на Воплощенное Мировой Зло, даже со всеми своими мелкими (и не очень) пакостями, я не тянула. Если бы у меня было право выбора, я бы училась, наряжалась, выходила замуж. За Эллоис*сента, естественно. Родила бы ему красивых детей, - красногривых девочек и черноволосых мальчиков. Судя по всему - зеленоглазых.

Жар становился невыносимым, отвлекая от радужных утопических картин. Воздух превращался в огонь. Ведь даже драконы выдыхают, а не вдыхают пламя.

Сухая горячая ладонь зажала рот.

– Ткач тебя заплети с паутину! Что ты творишь!?!

– Почему ты все ещё здесь?!
– заорала я.
– Тебе давно следовало убраться! Что ты тут делаешь?!

– Греюсь...
– улыбка перетекла в злобный оскал.
– У тебя есть право выбора, только решать придется быстро: пойдешь со мной по доброй воле или мне придется заняться внушением?