Красный цветок
Шрифт:
Садовники жгли опавшую листву. Огонь безжалостно пожирал коротенькую легкомысленную жизнь сотни тысяч листочков. И обращал в горький дым.
– Маэра Одиф*фэ?
– окликнули меня.
Я обернулась.
На тропинке сутулясь, стоял садовник.
– Слушаю вас, - доброжелательно отозвалась я.
– Вам просили передать это.
Он протянул, коробку, перевязанную лентой. Я нехотя взяла подарок.
– Кто просил?
– Посыльный.
Вскрыв упаковку, я извлекла оттуда нечто вроде стеклянного куба, внутри которого находился необыкновенной красоты цветок - алый-алый. Его лепестки пламенели, будто подсвеченные изнутри. Самые темные краски переливались у сердцевидки, лепестки расходились, будто облака морской медузы. Яркое свечение не было иллюзорным. Оно исходило от ярких капель, похожих на драгоценные камни, дрожащих на лепестках.
– Любовь моя! Как неразумно вскрывать подарки от незнакомцев.
Я подняла глаза на Эллоис*Сента.
Он улыбался.
И только темные круги под зелеными глазами выдавали...впрочем, что они выдавали, мне не хотелось знать.
– Это от тебя?
– Вообще-то, девушкам принято дарить цветы.
– Такие?!
– Ты знаешь, что это?
– Догадываюсь. Ткач замани меня в свою паутину, Эллоис! Как сложно догадаться, для чего потребовалась такая надежная изоляция! Это мокирол*лэ?
– Красивая, правда?
– Я безумно ценю поэтичную прозрачность твоих намеков, любовь моя.
– Но я на самом деле считаю этот цветок самым привлекательным из всех существующих.
Я продолжала удерживать в руках дурацкий куб, попросту не зная, что делать. Отшвырнуть в сторону эту штуковину я не могла, она была слишком опасна.
Эллоис*сент обнял меня:
– Я скучал.
– Мы виделись почти ежедневно, - отозвалась я, не делая попытки высвободиться.
– Одиф*фэ...
– Что?
– Я, наверное, глуп и суеверен. Но я твердо знаю, что моя любовь к тебе сделает меня несчастным. Ты слишком не похожа на других женщин, чтобы тебя можно было бы забыть. Или заменить.
– И что я должна тебе на это ответить?
– поинтересовалась я.
– Дай мне слово, что никогда не станешь тем, чего все так боятся.
– Эллоис*сент порывисто, до боли сжал меня в объятьях, и прошептал едва слышно.
– И дай слово, что не позволишь им уничтожить тебя. Ты стоишь того, чтобы оставаться самой собой. Кем бы не была.
Я заглянула ему в лицо. Правильная приторная кукольность черт этого лица была мне и дорога, и неприятна.
Мужчина должен выглядеть иначе.
Но я люблю этого.
Мы долго целовались. Поцелуи имели вкус осеннего дыма, струящегося между небесами и роскошью древес.
– Ты уже говорила с Сант*рэн?
– спросил Эллоис, после того, как целоваться нам надоело.
Мы сошли с дорожки. И шли вперед, разбрасывая носками туфель опавшие листья. Острые каблучки противно вдавливались во влажную землю, оставляя дырочки - немые свидетельницы присутствия.
– Нет.
– Те*и убеждал её в необходимости твоего образования. Ей пришлось согласиться с его доводами. Никто не хочет видеть тебя 'обезьяной с гранатой'. Правда, большинство уже забыло, что такое 'граната'. Но все понимают, что это нечто не хорошее. И прямо-таки жаждут исправить ситуацию к лучшему. Ты поедешь в университет вместе с нами, - светло улыбнувшись, договорил Эллоис.
Подхватив меня на руки, закружил.
– Представляешь, сколько времени у нас впереди? Как минимум - четыре года. Четыре года, которые ты будешь принадлежать только мне! И к Ткачу всех Темных Властелинов! И к тому же, - мечтательно сощурились зеленые глаза, - в университете не будет нянек. Мы сможем творить все, что захотим. Столько, сколько хотим. Там, где хотим. И никто не появится невовремя, взывая к правилам приличия и данным обетам.
– И будет нам счастье! насмешливо закончила я.
– На мой взгляд, это только справедливо.
– И у тебя хватит храбрости в открытую ухаживать за мной?
– Ну, я далеко не трус, знаешь ли?
– Слова, слова...
– У меня хватит не только храбрости на то, чтобы открыто ухаживать за тобой. Но, очень может статься, время от времени тебе изменять.
Я почувствовала, как загораются щеки. Конечно, он меня провоцирует.
Но Эллоис*Сент - Чеар*рэ. И за каждым словом, которое кажется обманчиво-пустым, таиться смысл.
– Я бы на твоем месте не рисковала, - равнодушно пожала плечами я.
– Я не прощаю ни предательств, ни измен.
– Значит, в будущем меня ждет страшная смерть?
Я тряхнула головой.
Волосы, отяжелевшие и ещё больше вьющиеся от влаги, качнулись, прыгая упругими пружинками вокруг лица.
– Не думаю.
Повернувшись, я пошла прочь.
– Одиф*фэ, - позвал меня голос.
– Да?
– Я люблю тебя.
***
Яркий луч света высвечивал стройную женскую фигуру, горделиво восседающую в кресле, словно она была не живой, одухотворенной плотью, а каменной статуей.
– Одиф*фэ, - кивнула она мне.
Я присела в реверансе, предписанном этикетом.
– Маэра?
– Будет, наверное, лицемерно утверждать, что я рада тебя видеть, - неожиданно жестко высказалась фурия.
– Говоря по правде, я бы предпочла избавиться от тебя. Но, раз обстоятельства складываются подобным образом...
Ей удалось сохранить невозмутимость. Но блеск в глазах выдавал то ли гнев, то ли волнение.
– Я считаю, что манипуляция - это низкое средство, - тихо проговорила я.
– И никакие благородные цели этого не смогут ни оправдать, ни извинить. Поворачивай обстоятельства, тасуй людские судьбы. Игра в кровавые игры. Пока мне нет до этого никакого дела. Но опасайтесь, маэра, переходить границы, за которыми я тоже сочту, что мир без вас гораздо спокойнее, чем тот мир, в котором вы существуете.
Не дожидаясь ответа, я вышла.
До самого моего отъезда в университет мы больше не виделись.
***
Я дремала, откинувшись на сиденье. Солнце, поднимаясь, цеплялось за верхушки деревьев, солнечными зайчиками перепрыгивая с ветки на ветку. Полгода назад, когда я впервые увидела Чеарэт, природа явилась в зеленом бархате. Теперь, когда я покидала сказочные владение, они выглядели желтым шелком.
Карета, не спеша, ровно двигалась вперед.
Замечательная карета, великолепные лошади. Между прочим, мое собственное движимое имущество - подарок будущего мужа, Сиоб*ряна Дик*Кар*Стала. Будь он не ладен!