Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля
Шрифт:
Самую жесткую позицию в вопросе об эволюции занял штат Теннесси. 25 марта 1925 года здешний губернатор подписал закон, провозглашавший: «Должно считаться незаконным для всякого преподавателя университетов, нормальных школ и всех других общественных школ штата… преподавать теорию, которая отрицает историю божественного происхождения человека, как она излагается в Библии, и учить вместо этого, что человек происходит от животных низшего порядка». Все эти факты в номере от 4 апреля 1925 года приводит Nature .
Но настоящий гром для американских дарвинистов грянул 10 июля 1925 года. Тогда в Теннесси стартовал так называемый «Обезьяний процесс». Он был публичен и проходил на городской площади города Дейтона. Главным фигурантом процесса был учитель местной школы Джон Скопс, преподававший своим ученикам положения теории Дарвина. Открытый суд проходил при массовом стечении горожан, вышедших на площадь с повязками «Мы не обезьяны и не дадим превратить себя в обезьян». Обвинителем Скопса стал бывший государственный секретарь США, один из лидеров демократической партии, юрист Уильям Дженкинс Брайан. Он заявил, что библейское сказание о сотворении Адама и Евы наилучшим образом разъясняет происхождение человека. Суд отверг просьбу адвокатов педагога о привлечении в качестве экспертов ученых, способных осветить положения дарвинизма.
Адвокат Кларенс Дэрроу, защищавший обвиняемого, был известен своими публичными протестами против так называемых «обезьяньих законов». Но самым яростным защитником дарвинизма и вдохновителем сопротивления был Американский союз гражданских свобод. Большая часть его членов были атеистами или либералами. В Дейтоне, где проходил процесс, союз развернул мощную пропаганду. На улицах организовывались представления с участием дрессированных шимпанзе. Дэрроу удалось даже устроить обед с участием одной обезьяны. Защита использовала самые разнообразные доказательства истинности теории эволюции. Одним из доказательств, фигурировавшим на процессе, стал окаменевший зуб, якобы принадлежавший древнему обезьяночеловеку, обитавшему когда-то в штате Небраска. Настораживало то, что внешний вид этого получеловека, или, как его назвали, гесперопитека, был реконструирован лишь по одному зубу. Один из защитников, зная, что главный оппонент Брайан родом из Небраски, произнес: «Смотри, Брайан, даже в твоем штате есть ископаемое, которое показывает, что “недостающие звенья” есть и эволюция жизнеспособна».
21 июля 1925 года был вынесен приговор. Он признавал Скопса виновным в распространении запрещенного учения и приговаривал его к денежному штрафу в размере 100 долларов. А спустя всего пять дней главный обвинитель Уильям Дженкинс Брайан, не перенеся напряжения «Обезьяньего процесса», скончался.
Несмотря на то что суд признал виновность Скопса, в Америке многие левые интеллектуалы считали события в Дейтоне пародией на правосудие и победой мракобесия. Среди них имелись радикалы, способные пойти на крайние меры. Они считали, что если, скажем, прогрессивный советский ученый Иванов методом искусственного осеменения получит гибрид человека и обезьяны, это будет впечатляющим доказательством родства с шимпанзе и подтверждением теории Дарвина. В этом случае можно пересмотреть результаты судилища в Дейтоне и нанести сокрушительный удар американским клерикалам. О ситуации в США Иванов писал: «В Америке, как я уже указывал, тоже известие [19] вызвало со стороны прогрессивной печати сочувствие и желание пойти навстречу даже материальными средствами, а со стороны фашистов во главе с ку-клукс-кланом — бурю негодования, угроз и брани. И то и другое служит только подтверждением того исключительного интереса и не только научного, но и общественного, с которым связана поставленная нами работа»16.
19
Известие о гибридизации человека и обезьяны.
Люди, которые желали содействовать эксперименту, были хорошо известны заместителю директора Пастеровского института в Париже мсье Кальметту. Эти американцы готовы были организовать сбор средств на эксперимент, который можно было провести на исследовательской станции в Киндии. Профессор Иванов писал о таком альтернативном варианте следующее: «…доктор Calmette надеялся с помощью американцев с весьма солидным общественным положением, обещавших достать $100 000, выстроить в несколько месяцев дом для приезжающих, подготовить необходимый материал и все, что будет нужно для моих опытов»17. Американские сторонники метода Иванова предполагали, что необходимые деньги будут собраны на лекциях в обществах атеистов, где будут подробно описаны все детали эксперимента, и результатом его положительного влияния станет пересмотр судилища в Теннесси.
Одним из влиятельных американцев, сочувствовавших Иванову, был О. Тинклпо, сотрудник Приматологического центра. Это он подал идею о том, что местом революционного эксперимента могла бы стать отнюдь не Африка, а Куба. Там, недалеко от Гаваны, в имении Палатино располагался обезьяний питомник госпожи Розалии Абреу. Хозяйка когда-то дружила с русским инфекционистом Мечниковым, поддерживала с ним переписку. Розалия Абреу разделяла положения эволюционной теории Дарвина и давно занималась разведением приматов. Ее обезьяннику к тому времени уже исполнилось 25 лет. Идею Тинклпо поддержали Ру и Кальметт. Они вновь выступили менеджерами эксперимента и отправили письмо владелице имения Палатино.
Институт Пастера скоро получил благоприятное письмо из Гаваны. Иванов под впечатлением этой удачи считал Кубу оптимальным местом для научной революции. «Вопросы религиозного и морального характера здесь не могут помешать моей работе, так как мадам Abreu осведомлена о программе опытов и выразила категорическое согласие. Она очень влиятельная на Кубе сеньорита и ни административная власть, ни духовное ведомство не пожелают пойти против того, на что она согласилась»18, — отписывал профессор в Кремль. В тот момент Илья Иванович рисовал себе достаточно радужную обстановку. Он представлял будущий эксперимент как грандиозный шаг, имеющий планетарный характер. Рассуждая на темы будущего успеха, Иванов заявлял:
«…для постановки опытов искусственного осеменения человека спермой антропоидов здесь уже имеется самое главное — взрослые самцы шимпанзе и орангутанга.
Итак, план моих действий, одобренный Ру и Кальметтом, таков:
1) Не откладывая, еду на Кубу как основную базу для моей работы, чтобы организовать там опыты возможно шире, используя прежде всех имеющихся здесь антропоидов.
2) Продолжая свои исследования по выработке более рациональных методов поимки обезьян, для того чтобы применить эти методы для добывания взрослых самок шимпанзе в лесах тропической Африки. Базой для этой работы будет главный город Французской Гвинеи, Конакри, где губернатор Poiret предлагает устроить необходимые помещения. Поимкой обезьян будет заведовать мой доверенный, в то время как я останусь на Кубе, где буду вести наблюдения и опыты»19.
Обезьянник в Гаване располагал парой самцов шимпанзе, двумя самками этого вида, уже приносившими приплод, таким же количеством самок орангутангов, но всего лишь одним самцом. Имелась и почти половозрелая самка гиббона. Вариаций для скрещивания было более чем достаточно. Правда, отсутствовали гориллы. Опыты с последними профессор решил отложить.
Иванов уповал на удачу и рассчитывал на кубинских питомцев. Подробные описания обезьян из Палатино имелись в книге американца профессора Йеркса, а климат Кубы, во многом сходный с тропиками Гвинеи, имел несколько важных преимуществ: здесь не было малярии, убийственной мухи цеце и разнообразных африканских паразитов. Гавана славилась своим университетом, обладавшим современными лабораториями и библиотекой.
О питомцах госпожи Абреу профессор писал с восхищением: «…некоторые взрослые шимпанзе ее обезьянника чинно и мирно сидели в гостиной, владели ложкой и вилкой»20. Единственное, что удручало Иванова, так это недостаточное, с его точки зрения, количество самок. Но участливая госпожа Абреу готова была приобрести необходимых для экспериментов обезьян. Она сообщила в своем письме профессору о нескольких половозрелых особях, которых ей предлагала британская фирма Chapman, и просила ученого посетить Лондон, чтобы провести оценку этих животных и подтвердить их возраст.