Красный сердолик

Уитни Филлис

Я и сама чувствовала, что эти слова звучат не слишком убедительно. Моя память услужливо воскресила момент, когда я вошла в кабинет Гарднера и почувствовала попытку оправдаться в том, как он встретил меня и отпустил Карлу… В конце концов, похождения Гарднера, как бы ни были они неприятны для его жены и дочери, не имеют никакого отношения к куда более актуальному вопросу — убийству Монти. У Крис хватает забот и без этих дополнительных огорчений.

— Ты не должна так волноваться, — увещевала я Крис, стараясь

придать своему тону как можно больше убедительности. — Я уверена, что все разъяснится и окажется настолько невинным и безобидным, что ты сама устыдишься своих подозрений. Учти, что Карла не молоденькая девушка. Ей, должно быть, уже под сорок, если не больше.

Сомневаюсь, что Крис слышала хотя бы одно мое слово. Мы попрощались у перекрестка, я посмотрела ей вслед, а потом пошла по Стейт-стрит к магазину Каннингхема.

Я уже решила, что мне надо сделать в первую очередь.

Кейт поднял голову, когда я вошла в кабинет.

— Тони хочет вас видеть прямо сейчас, — доложил он. — Тони говорит, что никакие убийства не смогут помешать ему оформить окна в срок, и что вы должны поторопиться.

Я сняла телефонную трубку и набрала номер.

— Пойду к нему через минуту, — пообещала я Кейту и затем проговорила в телефонную трубку: — Алло, это мистер Зорн? Ах, Билл, рада тебя слышать. Мы сможем увидеться?

Билл отозвался бодрым голосом:

— Как насчет сегодняшнего вечера? Мне тут надо закончить кое-какую работу, но это не займет много времени. Не сможешь ли ты зайти ко мне в магазин, когда освободишься? Мы можем поужинать вместе.

— Отлично! — воскликнула я; у меня гора упала с плеч. — Я приду около шести.

— У тебя какие-то неприятности? — спросил Билл.

Мои пальцы нащупали шишку за ухом. Голос Билла звучал так сочувственно, что мне стоило больших усилий тут же не рассказать ему об утреннем происшествии.

— Нет… ну, появились некоторые обстоятельства, — уклончиво ответила я. — Много обстоятельств. Но сейчас я не могу об этом распространяться. Подробности сообщу при встрече.

Поговорив с Биллом, я почувствовала себя намного лучше. Именно такой человек мне сейчас нужен. У него светлая голова. Он поможет мне прояснить ситуацию. А пока я просто прекращаю об этом думать.

Пока эти мысли роились у меня в голове, Кейт наблюдал за мной, затем он произнес:

— Тони сказал, что сегодня после обеда я должен отнести граммофон в "Юниверсал Артс". Но раз вы туда идете…

Он выглядел расстроенным; я понимала, что ему хотелось как можно скорее улизнуть из магазина.

— Ты его и отнесешь, — заявила я. — Он довольно тяжелый, и я не хочу продираться сквозь толпу с граммофоном в руках.

Кейт сразу повеселел, а я пошла в отдел оформления витрин.

Очередная перепалка между Сондо и Тони была в самом разгаре, и ее отголоски донеслись до моего слуха задолго до того, как я открыла дверь кабинета Сондо. Девушка стояла на стремянке, работая над задником к одному из задуманных Тони красных окон.

Композиция изображала трех человек, идущих по коридору, облицованному красно-белой плиткой большого размера. Пол нарисованного коридора должен был, согласно замыслу, незаметно переходить в настоящий пол витрины, в которой разместятся манекены.

Тони и Сондо вели себя так, словно мир оконных витрин существовал отдельно, независимо от окружающего мира, и это меня покоробило. Прислушиваясь к обмену репликами, я не сразу смогла сообразить, из-за чего у них разгорелся сыр-бор.

— Нравится тебе это или пет, — настаивал Тони, — но в пятницу экспозиция красных окон будет открыта. Так что сиди здесь сегодня хоть до поздней ночи.

— Может быть, они подождут? — отбивалась Сондо. — У меня еще не готов задник в матросском в стиле и девизы не написаны. А ты, вдобавок ко всему, затеял возню с этими ширмами; их-то кто будет делать, если не я?

Тони обратился ко мне:

— Уяснила ситуацию, Лайнел? Сперва окно с гольфом, потом серия красных окон посередине. И на следующей неделе угловое окно; мы сделаем его серым. Бэбкок говорит, что они хотят выставить целую коллекцию серых платьев к весеннему сезону. Поэтому я и хочу использовать складные ширмы, чтобы разнообразить цветовую гамму.

Я подавила к себе желание вернуть их к ужасной действительности. Что толку постоянно ощущать нависающую над головой опасность? Может быть, погрузившись в повседневную рутину, скорее се избежишь? Я попыталась принять участие в дискуссии.

— Пару дней назад я видела в отделе потрясающую женскую шляпку, — сказала я Тони. — Цвета пламени. Если ее еще не продали, она может дать вам основной тон.

Оформители именно так работают с цветом. Какое-нибудь красочное пятно может дать им ключ к общему цветовому решению, которое затем воплощается, варьируясь по всем — от задника до аксессуаров.

Сондо спустилась со стремянки. Свежие пятна красной краски появились на ее и без того перепачканном халате, завитки спутанных черных полос выбивались из-под желтой повязки. Она сняла с полки книгу с образцами обоев и начала ее перелистывать.

— Вот то, что надо. Тони! — воскликнула она, протягивая ему открытую книгу. — Цвет пламени в цветочных узорах. Если они подойдут к шляпке, мы наклеим эти обои на ширмы. И я смогу использовать цветочный мотив при оформлении вывесок и девизов, тоже цвета пламени.

— Хорошая девочка! — похвалил ее Тони; оба сияли, глядя друг на друга.

Затем Сондо снова взобралась на стремянку и продолжила работу, а Тони послал одного из своих помощников в отдел женских шляпок.