Красный сердолик

Уитни Филлис

— Какие еще улики? — спросила я.

— Да так, некоторые вещички, — уклончиво проговорила Сондо. — Всего лишь напоминания о той безобразной стычке с Монти, после которой Тони последовал за ним с клюшкой для игры в гольф.

— Тони пошел за Монти?

— Да, конечно. Разве ты не заметила, как он всполошился при упоминании клюшки? Я наконец вытянула из него правду. Он угрожал проломить Монти башку, но тот посмеялся и выхватил клюшку у него из рук. Ты знаешь, это была одна из тех старых деревянных клюшек, ну, Монти взял ее и переломил об колено. Затем он бросил обломки на пол и пошел налаживать свет. Тони поднял кусок клюшки — тот, что потяжелее, — и направился за ним, чтобы закончить свое дело.

— Я этому не верю, — заявила я. — Не верю ни одному твоему слову

На Сондо мое замечание не произвело никакого впечатления. Она села на корточки и стала придирчиво осматривать ширму.

— Лайнел, будь добра, передай мне, пожалуйста, эту шляпку, — попросила она. — И кстати, как тебе нравится моя идея оформления витрины к Пасхе?

Я последовала взглядом за ее указующим перстом и увидела большое зеленое бумажное растение в цветочном горшке. На растение была залихватски надвинута шляпа цвета пламени. Я передала Сондо шляпку, не говоря ни слова.

— Я собираюсь разместить ряд таких растений по задней кромке витрины, — делилась она своими замыслами. — И все они будут в шляпках. Ты не думаешь, что это шикарная идея?

— Я думаю совсем о другом, — призналась я. — Ты сбираешься отправить Тони на электрический стул?

Ее черные глаза смотрели злобно и насмешливо.

— Но почти все, что я тебе рассказала, чистая правда. Тони сам признался насчет клюшки. Он даже не отрицал, что грозил убить Монти. Мак-Фейл получил преступника. Дело закрыто.

— И детективы не увяжутся за нами сегодня вечером, так ли?

Смех Сондо прозвучал зловеще.

— Лайнел, дорогая, ты такая сообразительная девочка.

— А ты сообразительная настолько, — парировала я, — что подвергаешь опасности собственную жизнь.

Сондо приставила шляпку к ширме, чтобы увидеть, как она смотрится на фоне обоев, и удовлетворенно кивнула.

— Я могу сама о себе позаботиться. А ночь, проведенная в тюрьме, Тони не повредит. Он выдержит это испытание. Все легче, чем сидеть и ждать, когда полицейские докопаются до скрытых им фактов. А потом настанет час, когда я сама уплачу по счету.

Ее маленькое личико излучало такое злорадство, что я отвернулась. Сондо опасна, и убийце не позавидуешь.

Она неожиданно сменила тему разговора.

— Надеюсь, ты придешь ко мне на вечеринку, Кейт?

Он беспомощно посмотрел в мою сторону, потом вяло кивнул. Вот чего стоила его твердая решимость.

Я уже собиралась уходить, когда в комнату медленной походкой вошел Билл Зорн. Он мне улыбнулся, но его голубые глаза помрачнели, когда он перевел взгляд на Сондо.

— Доброе утро, мадам Макиавелли. Имеют ли успех ваши маленькие хитрости?

Она непочтительно сморщила нос.

— Полный успех, благодарю вас. — Помолчав, она спросила: — Ты уже слышал…

— Ты имеешь в виду Тони? Да, слышал. Но в данный момент меня интересует другое.

Он подошел к ней поближе и застыл в ленивой позе, засунув руки в карманы. Сондо была так мала ростом, что ей приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть его лицо. Она смотрела на него озлобленными немигающими глазами.

— Как ты узнала, что граммофон будет разбит? — спросил Билл.

Сондо засунула руки в карманы халата, открыто насмехаясь нал ним.

— Что вы говорите, мистер Зорн! И что вы имеете в виду?

Билл окинул се взглядом, выражавшим крайнюю степень неприязни, и повернулся к Кейту:

— Этот граммофон был целым, когда ты оставил его в мастерской вчера вечером, не так ли?

— Конечно, — ответил Кейт. — Разумеется.

— Билл, — вступила я в разговор, — не хочешь ли ты сказать, что…

Он кивнул:

— Сегодня утром я первым делом зашел в мастерскую, чтобы взглянуть на граммофон. Он был разбит, кто-то расколошматил его всмятку.

Сондо завизжала:

— А я это предвидела! Я это знала!

Билл не обращал на нее внимания.

— Как это могло получиться, Кейт, что ты принес в «Юниверсал Артс» не тот граммофон?

Кейт растерянно взглянул на Сондо, и та перестала визжать. Но она все еще напоминала кошку, проглотившую канарейку.

Билл продолжал:

— Граммофон, который ты ко мне принес, оказался другим. Не тем, для которого я делал приспособления.

— Но… я взял тот, на который мне показала миссис Норгор, — запинаясь, проговорил Кейт.

Билл пересек комнату и подошел к граммофону Сондо.

— Вот граммофон, предназначавшийся для витрины. Как это ты умудрилась мне дать свой, Сондо?

Сондо насмешливо разыграла полную растерянность.

— Надо же, ты прав. Именно этот граммофон принадлежит магазину. Как же я сглупила!

— Ты, кажется, говорила, что он сломался?

Билл включил аппарат и опустил иголку на пластинку. Музыка звучала чисто, без посторонней вибрации.

Сондо изощрялась в суетливых женственных конфузливых ужимках, которые были совсем не в ее характере.

— Звучит отлично, вам не кажется? Я чувствую себя такой дурой.

— Что ты говоришь? — насмешливо произнес Билл. — А я-то думал, что ты заменила граммофон нарочно, чтобы у меня оказался не тот, что надо. Вот только для чего ты это сделала?

Сондо перестала изображать святую невинность.

— Тебе хочется узнать? Но я не скажу. Не скажу, пока для этого не настанет время.