Красота от любви

Кейтс Джорджия

– О Боже мой…я вся горю. Я вся в огне.

Она смотрит на меня, но я ничего не могу сделать, чтобы помочь ей.

– Мне так жаль, Л.

Ее ноги трясутся, и она хватается за меня. Она тянет меня вниз, сжимая руку на задней части моей шеи.

– Помоги мне. Помоги мне. Помоги мне.

– Сделайте что-нибудь, чтобы помочь ей! – кричу я.

– Лорелин, нужно тужиться. Это единственный способ, которым мы можем тебе помочь.

– Я не могу. Мне очень больно.

– Посмотри на меня, - Л отпускает мою шею. Слезы катятся по ее щекам. Она роняет голову и смотрит

на Эми, - Ты можешь это сделать. Ты единственная, кто властен над этим. Чем раньше ты это сделаешь, тем скорее наступит облегчение. Давай. Тужься изо всех сил.

– О Боже.

Она жмурится, лоб морщится. Слезы бегут из ее глаз, и это разбивает мне сердце. Она страдает.

– Давай, любимая.

– Посмотрите, мистер Маклахлан.

Я наклоняюсь и смотрю между ног Л. Ребенок выходит лицом вниз, и доктор Сомерсби переворачивает её, чтобы я мог посмотреть.

Я вижу её лицо впервые.

– Головка вышла, Лорелин.

Я никогда не видел ничего более удивительного.

– Л, она прекрасна.

– Еще один раз, и мы посмотрим, кто тут у нас.

– Тужься!

Я вижу решимость на ее лице и знаю, что последний толчок будет последним.

Я слышу поток воды, а затем пронзительный крик – первый звук нашего малыша.

– Ты сделала это, Л, - я целую ее в макушку.
– Как же я люблю тебя.

Доктор Сомерсби держит нашего ребенка, обтирая ее.

– Сказать или показать?

Мы с Л смотрим друг на друга и одновременно говорим: «Покажите».

Она поднимает нашего ребенка, чтобы мы могли увидеть. Нет «каракули».

– Мэгги Джеймс, и она прекрасна, как и ее мама.

Я могу вспомнить лишь пару случаев, когда я плакал. И один из них сейчас.

– Я никогда не видел более красивого ребенка. Спасибо, милая, что подарила мне дочь.

Мэгги Джеймс кладут на грудь Л. Они находятся кожа к коже. Я тяну руку и глажу ее щечку пальцем. Такая мягкая.

– Я уже безумно люблю ее. Не знал, что такое возможно.

– Знаю. Разве она не прекрасна?

Она лежит лицом вниз, подергиваясь.

Эми подходит, чтобы посмотреть на нее.

– Это удивительный процесс. Она начнет искать сосок. Некоторые дети делают это быстро, а кому-то нужно время. Думаю, она шустренькая.

Л ворочается, чтобы лечь поудобнее, пока Мэгги Джеймс лежит на ее груди, изучая ее.

Эми была права. Этот процесс занимает около часа. В конечном счете она опускается вниз, чтобы найти сосок. Это невероятно.

– Посмотри на это.

– Она потрясающая.

– Именно эту жизнь я видел, когда мечтал о нашем будущем. Всегда была ты, я и она, но это только начало. Больше жизни. Больше счастья. Больше детей.

– Л помогает ЭмДжей взять сосок в рот.

– Когда-то ты был моей красотой от боли, прежде чем стал моей красотой от отказа. Сейчас ты превратился в нечто иное.

–  Во что же?- В мою красоту от любви, вы оба. Навсегда.

Эпилог

Джек Маклахлан

В

воздухе стоит запах красной смородины. Это говорит о том, что в ближайшее время Л не покинет свое убежище. Жаль, что ароматические свечи не в силах замаскировать запах, с которым я столкнулся.

Черт, Л, чем ты кормила детей на этот раз?

Люк лежит на пеленальном столике. Его голубые глаза смотрят на меня, пока я меняю ему подгузник. Могу поклясться, что он ухмыляется. Я кладу палец на его подбородок и щекочу его под ним, заставляя его смеяться.

– Твоя мама знала, что ты сделаешь это. Она вас всех накормила одним и тем же, поэтому-то она и попросила меня искупать тебя, дружище.

Я смотрю на клона Люка, который ползает по полу. Уверен, он тоже натворил делов.

– Хадсон, твой подгузник также ужасен, как и твоего брата?

Он подползает ко мне и дёргает за край джинсов.

– Па.

Я протягиваю руку и взъерошиваю его темные волосы.

– Ты следующий, приятель.

Я управляюсь со всеми отходами, оставшимися после моих сыновей, и удивляюсь, как девятимесячные младенцы могут делать то, что они только что сделали. Это не должно быть физически возможно, но потом я понимаю, что вселенная точно настроена против меня, потому что ЭмДжей делала тоже самое, только в большем количестве.

Поделом мне, ведь я был инициатором попробовать завести второго.

Но сейчас, предполагаю, для четвертого еще рановато. У нас и так одна двухлетняя и два девятимесячных близнеца. Мальчики становятся раздражительными, и со временем наверняка все станет только хуже. Однако, ЭмДжей - самая сладкая малышка на свете. Она папина маленькая девочка и была ею с тех пор, как я впервые увидел ее крошечное личико на экране ультразвука.

Это правда. Маленькая девочка может вращать папочкой, как хочет. Как можно отказать маленькому ангелочку с копной кудрявых каштановых волос? Мое сердце каждый раз тает, когда ее карамельного цвета глаза смотрят на меня, но волнительнее всего слышать, когда она зовет меня «папочка». Самые драгоценные звуки.

Троица искупана и готова ко сну, когда Лорелин заходит в комнату близнецов. Она садится в кресло позади меня, готовая к кормлению. Это наш ежевечерний ритуал, так что я знаю, что Люку понадобится десять минут, а Хадсону - пять, а затем Л будет лежать с ЭмДжей в ее кроватке, пока она не заснет.

А Л еще боялась, что будет плохой матерью. Ни одна не справилась бы лучше, чем она.

Но ей нужен перерыв.

Дети наконец заснули, и мы идем в гостиную, чтобы сесть на диван. Я на один конец, Л на другой.

– Как ванна?

Голова Л приземляется на руку, и она закрывает глаза. Она выглядит так, будто готова уснуть в любую минуту.

– Очень. Ванна с пеной именно то, что нужно. Спасибо.

Она выглядит усталой, чем обычно.

– Что-то не так, любимая?

Она не открывает глаза.

– Я просто устала, потому что один из мальчиков обязательно куда лез. Я хочу, чтобы они снова стали неподвижными. Тогда все было намного проще.

Ей срочно нужен отдых.

– Давай отвезем детей к родителям и уедем на несколько дней.