Красотки инспектора Уэста
Шрифт:
Вдруг Риджина протянула Норме руку, и девушки обменялись рукопожатием.
— Рада видеть тебя, Норма, — сказала Риджина, обняла девушку, притянула к себе и расцеловала в обе щеки. — Ты не слишком нервничаешь?
— Я надеюсь, что это скоро кончится, — сказала Норма. Она на самом деле немного успокоилась.
Они занялись осмотром квартиры, попробовали стальные решетки на окнах обеих комнат, осмотрели вмонтированные в двери специальные замки. Улицы и переулки, ведущие к жилому массиву Путни, находились под неусыпным наблюдением.
Девушки поселились в смежных комнатах.
Когда Роджер уходил, они все еще были вместе. Обеспечивающий охрану штат состоял из старых и проверенных полицейских, новых жильцов в доме не было, так что вряд ли убийце удастся проникнуть к девушкам. Денька через два Роджер собирался распустить слушок и одновременно усилить наблюдение за Дериком Тэлботом.
Но старшего инспектора Уэста ждал сюрприз.
Полицейский из Челси, совершая патрульный объезд своих владений, заметил «женщину, похожую на Дикерсона».
Роджер втайне разделял возбуждение констебля, однако постарался сохранить бесстрастное выражение лица.
— Сэр, я уверен — это была физиономия того человека, которого мы ищем, — клялся констебль. — Поверьте, я часами вглядывался в его черты, мою жену уже просто тошнит от него. — Парень слегка картавил. — Я не мог ошибиться. Он был одет во все женское. На нем был светло-серый костюм, сэр. Да, да, я абсолютно в этом уверен.
— Хорошо, Харрис, это очень важно. И как ты поступил?
— Я не подал виду, что узнал его, — рассказывал Харрис, — прошел мимо с таким же бесстрастным выражением, какое сейчас у вас, сэр, и свернул за угол. Мне повезло — там как раз оказался сержант Доузи на велосипеде. Я шепнул ему на ушко, и он позвонил в Ярд. Я решил, что лучше обратиться прямехонько в Ярд, а не в участок. Может, я не прав, сэр…
— Начальство тебя простит, — заверил Роджер констебля.
Они держали путь в Челси, к дому на берегу Темзы, возле которого была замечена женщина, похожая на Дикерсона. Роджер так давно дожидался этого момента, что сейчас ощущал в груди болезненную тревогу. Харрис был твердо уверен в своей правоте, но ведь парень вполне мог ошибиться.
Это был большой дом из красного кирпича, окруженный разросшимися деревьями и кустарником, где могли спокойно спрятаться несколько человек. Неподалеку они увидели гараж на две машины и покрытую шифером вышку в углу ограды. Местность моментально оцепили. Все были возбуждены, но действовали четко и продуманно. Роджер в сопровождении суперинтенданта участка Челси направился к дому. Гравий подъездной дороги весь порос сорняками, на всем лежала печать запустения, однако на окнах висели занавески, и за ними могло ожидать все, что угодно.
Роджер позвонил, потом постучал в дверь. Никто не ответил.
Под прикрытием десятка полицейских Роджер отыскал незапертое окно.
Дикерсона в доме не оказалось. Здесь вообще никого не было. Зато полиция обнаружила два серых костюма из гладкой саржи, женское нижнее белье, чулки и туфли слишком большого для женщины размера. На всем отпечатки пальцев Дикерсона. Помимо этого были обнаружены дымовые шашки, хлопушки и прочие «фокусы».
В одной из комнат на первом этаже висели семь больших фотопортретов королев, рекламирующих мыло и моющие средства фирмы Конуэйз. Пять были повернуты к стене. Только Риджина и Норма приветствовали вошедших улыбкой.
Роджер повернул портреты от стены.
Они все были размалеваны либо краской, либо губной помадой.
На лицах Риджины и Нормы не было ни пятнышка.
Здесь же оказалась еще одна улика — запачканная землей визитная карточка.
«Преподобный Э. Милсом, приход Сант-Клео, Челси».
Роджер беседовал с викарием Сант-Клео в его заставленном книгами кабинете с потертой мебелью, в котором священник, судя по всему, проводил почти все свободное время. Он сильно постарел — смерть сына, кажется, навсегда выбила его из колеи.
— Да, я давно знаю Уилфреда Дикерсона, — сразу же признался он. — Это мой прихожанин. Однако наше знакомство носит очень поверхностный характер.
— А вашего сына он знал?
— Да, Хэролда он знал, — с уверенностью заявил Милсом. — Когда-то Хэролд собирался устроиться на работу в Конуэйз. Но Дикерсон его отговорил.
— Почему? — вырвалось у Роджера.
— Потому что, как он выразился, в таком большом синдикате у человека не много возможностей себя проявить. Ведь Дикерсон считал себя обиженным.
— Чем? — с невольным Интересом спросил Роджер.
— Своим положением в Конуэйз.
— И вы, разумеется, знаете, в чем тут дело.
— Да, я знаю, — кивнул священник. — И признаться, не осуждаю его за это. Когда-то он владел небольшим предприятием по производству мыла, доставшимся ему от отца. Конуэйз навязала очень жесткие условия конкуренции, в результате чего Дикерсон потерял свою мыловарню — ее поглотила Конуэйз. В качестве компенсации ему была предложена должность в Конуэйз. однако…
Священник не докончил фразу, очевидно решив, что его соображения не могут интересовать полицию.
— И когда это случилось? — спросил Роджер.
— Лет тридцать тому назад.
— Вы знакомы с миссис Хауорд?
— Нет. Я знал, что у Дикерсона был в молодости неудачный роман, но с кем — узнал только сейчас, благодаря газетам. — Священник откинулся на спинку кожаного кресла с протертыми буквально до дыр подлокотниками и закрыл глаза. О производил впечатление чрезвычайно утомленного человека. — Я тут целый день убеждаю себя повидать вас, мистер Уэст, поделиться своими соображениями, но мне все казалось, что они не стоят выеденного яйца.