Кратчайшее расстояние
Шрифт:
– Рита, иди приберись, - строго.
– Папа приедет, а у нас по всему дому твои вещи валяются!
– Ниче не валяются! Они лежат!
– Валяются!
– Лежат!
Вымелись. Загрузила посудомойку, протерла стол, плиту. Надо и пол, заодно... Слова 'Игорь возвращается' - рефрен нашей семейной жизни, большую часть которой я жду и встречаю. Тоскую, скучаю, тревожусь, чуть-чуть ревную, бывает, немного злюсь, очень горжусь. Знаете, в Милкином возрасте читала любовные романы, и, когда герой в финале, страстно дыша, говорил героине: 'Ты смысл моей жизни!', сочувствовала - надо же, какая у человека жизнь бессмысленная. И что характерно, на моей памяти ни одна не сказала то же самое в ответ. Наверное, героини вообще о смысле жизни не задумывались. Мне тогда
За дверью закончили переругиваться, чем-то стучать и брякать, перестала шуметь вода в детской душевой, затихли младшие, а то звенели колокольчиками, все время болтают! В прихожей обувь расставлена по росту и принадлежности носами в одну сторону. Папины тапки возле коврика. Поднялась на второй этаж. В бывшей детской теперь Ритина комната. Одна стена красная, на потолке карта звездного неба, над кроватью фотоколлаж - Земля из космоса, кресло-качалка (выпросила у отца в этом году, на десятилетие), длинная стойка с нарядами. В честь папиного приезда идеальный порядок. Дочка единственный человек в семье, у кого насчет этого самого порядка пунктик отсутствует. Ленится. Правда, она в этом не признается, а списывает на чувство противоречия нашей 'казарме'. Зачиталась, даже не слышала, как я вошла.
– Спокойной ночи!
– отняла читалку, поцеловала, поправила одеяло.
– Мама, дай дочитаю!
– Спокойной ночи!
– выключила лампу. Недовольное сопение. Могу поспорить, стоит мне выйти - залезет с головой под одеяло и читать будет. Я, по крайней мере, всегда так делала.
В нашей бывшей спальне теперь парни. Улеглись, спят, мои хорошие. Села на кровать к Кирюшке, погладила. Разметался, одеяло в ногах. Укрыла, поцеловала в теплую щеку. На втором ярусе зашевырялся Женька, забормотал что-то. Потянулась, поцеловала куда достала - между голых лопаток. Никак не хочет спать ни в майке, ни в пижаме.
Двухярусные кровати стоят углом, спят голова к голове. Младших только-только отучила спать в одной кровати. Ну, как отучила - помещаться перестали. Распутала одеяло у Никитки - он у нас, когда спит, окукливается. Прижала к губам ладошку, заворочался, опять потянул на себя одеяло. Наверху тихо дышит Вадик - на спине, рука за головой. Невозможно любить детей кого больше, кого меньше. Как говорит моя мама, какой палец не порежешь, больно одинаково. Во всех своих детях я вижу черты Игоря, но старший... так похож на отца...
Вернулась вниз, к себе. Мы обитаем в бывшей гостиной, от которой прирезали кусок к кухне-столовой и превратили в спальню. Разделась, пошла в ванную. Когда делали перепланировку, расщедрилась и поставила себе не только душевую, а и ванну, небольшую, зато с гидромассажным эффектом. Да, тоже от гостиной место отрезать пришлось. Тут должен быть очень довольный смайлик. Набрала воды, включила. Залезла, откинула голову. Усталая спина и ноги благодарно застонали, честное слово, я сама слышала! Полежала, мысли в голову полезли приятно-неприличные. С предчувствием праздника вытерлась, поглядывая на себя в зеркало. Влезла в сорочку - кофейный цвет, кружева, сверху халатик чуть длиннее. Коленки ничего так еще, вполне. Расчесала волосы, собрала в пучок, улыбнулась - кто-то будет сердиться и вытаскивать шпильки. Завибрировал телефон. Игорь! Выскочила, открыла дверь. Есть у него ключи, конечно, но это тоже наша привычка - самой открыть ему дверь, задохнуться на пороге, прижаться, целовать до бесконечности. Наконец расцепила руки, отпустила, отступила назад. Переставил брошенную сумку, разулся, снял ветровку. Еще поцеловались. Никак не могла оторваться, сидела на бортике ванны, пока он был в душевой, подала полотенце. Целовала ключицы, грудь, ласкала, обнимала, вжималась.
– Мила! Любимая моя...
Халатик
– Папа приехал! В прихожей сумка и ботинки его!
– Папа!
– многочисленные босые пятки затопали совсем рядом.
– Мама, а папа где? Ну папа же!
Вздохнула, подобрала халат, пошла делиться папой. Эх!..
– Игорь, - я подала мужу тонкую папку.
– Посмотри.
– Саша Колодей? А что с ним не так, я его сам в отряд рекомендовал?
– Галина считает, что он провалил тест на нервно-психическую устойчивость. Сегодня был симулятор Ханлайна.
– Саня сорвался? Быть не может.
– В том-то и дело, что не сорвался. Он сохранил какое-то нереальное самообладание после смерти половины команды и прошел локацию. Галя накатала заключение на семь страниц, доказывающее риск для экипажа ввиду полного отсутствия у кандидата человечности.
– То есть, по вашему мнению, он, как в плохом кинофильме, должен был наплевать на задачу, горевать и самоукоряться? Бред, голливудский боевик какой-то.
– Не нашему. Я написала особое мнение и приложила результаты тестирования, аналогичные полученные кандидатом. Не хочешь узнать, чьи?
– Неужели мои?
– И как это ты догадался?
– Мила, тогда его действительно надо отстранять.
– Да почему?!
– Второй Милы Янтаревой в отряде нет.
Мама моя дорогая, что делается-то! Игорь Вадимович комплименты делать научился! Потрясенная, кинулась целоваться, прямо в кабинете командира отряда космонавтов. Ну и что? Это, в конце концов, кабинет моего мужа.
Пять лет назад, после проведения первых испытаний найденных летательных аппаратов, медиапространство взорвалось. Доставку НЛО на Землю также скрыть не удалось, но дальше секретных докладов спецслужб тогда информация не пошла. А вот полет в околоземном пространстве корабля принципиально нового типа вызвал ажиотаж. Сначала постоянные члены Совбеза ООН тратили бюджет, безуспешно пытаясь выработать хоть какую-то согласованную позицию, суть которой - 'немыслимо дать одной стране такое преимущество'. Что бы преимущества не было, предлагалось несколько вариантов: запретить, отнять и поделить, и прочие, такие же конструктивные. Пока наш спецпредставитель монументом сидел с табличкой 'Вето', ушлые китайские товарищи, не тратя времени даром, заключили с Роскосмосом контракт на... не знаю, как сформулировать - доставку? еще одного НЛО на Землю. Не знаю точно, сколько они заплатили, но, думаю, из купюр можно было бы выложить часть Великой китайской стены. Наши пококетничали для виду, смазали у заслуженного МПЭК педали и рванули на Луну. Нет, вы правильно поняли, полетели на комплексе, он же теперь там, считай, гостиница. Покопались пару месяцев, завели еще две тарелки ('Что за дележ, если себе не отмести?' В. Келлер), своим ходом доставили на Землю. На Луне осталась группа инженеров и пилотов, хранилище кораблей все больше походило на аэродром в Жуковском.
Космопром имени И. Маска разродился-таки лунной ракетой, тайконавты освоили приобретение, и мародерство на Луне приобрело масштаб кутежа незабвенного батьки Махно времен Дикого поля. За последовавшие за этим четыре года космонавтика сделала рывок, по масштабам сопоставимый с первым полетом человека в космос. Теперь космический полет был вещью обыденной, даже повседневной, как перелет Москва-Сидней. Какие это открывало перспективы для человечества! Но, кажется, здравый смысл никогда не обитал на Земле. Внезапно обретенное наследство объединило страны только в одном - стремлении использовать новые возможности для наращивания военного превосходства. И лишь немногие продолжали считать, что предназначение этих летательных аппаратов куда глобальнее возможности оснастить их каким-либо летальным вооружением. Называлась эта последняя когорта Российским отрядом космонавтов. Они продолжали делать то, что в прошлом веке именовалось 'мирным освоением космоса'. Ну, не только этим, конечно. Перескажу вам один очень занимательный разговор.