Краткий философский словарь

Шевцов Евгений Валентинович

Учение о совпадении противоположностей в Боге – это учение об ограниченности нашего разума, который обязательно либо утверждает, либо отрицает согласно принципу различения противоположностей. Познание Бога – это то же, что и познание бесконечности в математике, говорит Н. К. Все математические истины, существующие для конечных величин, рушатся при обращении к бесконечности: окружность становится прямой, стороны треугольника – параллельными прямыми. Попытки познать Бога рациональным путем обречены на неудачу; путь слепой веры претит Н. К.; он встает на путь познания, лежащего «сверх любого рационального дискурса», путь интуиции или «ученого незнания». Путь познания Бога Н. К. – путь апофатический («отрицательный»). Нельзя выявить какие-то «конечные», определенные свойства Бога; можно лишь соотнести

непознаваемость Бога с нашей земной ограниченностью. Путь намеков (аллюзий), путь символа – вот путь Богопознания. Человек – это «город с пятью воротами» (пятью органами чувств). Но в познании Бога не помогут наглядные образы, поэтому надо закрыть все пять ворот; человек не привык видеть свет без примеси тьмы.

Человек для Н. К. – микрокосм, «внутри человеческой потенции есть по-своему всё». Бог – творец реальных сущностей и природных форм, человек – творец мысленных сущностей и форм искусства. Человек и Бог имеют единую творческую природу. Сам процесс человеческого познания есть подобие божественного «свертывания мира в себе», человеческая предметная деятельность – «развертывание» мира.

Учение Н. К., не понятое до конца его современниками, даже его последователем Дж. Бруно, оказало существенное влияние на взгляды Гуссерля, Хайдеггера, концепцию символа А. Лосева.

НОВГОРОДЦЕВ Павел Иванович (1866–1924) – выдающийся русский юрист, разрабатывавший философские проблемы права. Его работы, имеющие философское значение: докторская диссертация «Кант и Гегель в их учении о праве и государстве», «Нравственный идеализм на почве права», «Кризис современного правосознания», «Об общественном идеале»; статьи «О самобытных элементах русской правовой философии», «Существо русского православного сознания». Н. проделал духовную эволюцию от защиты «естественного права» к православно-церковному миросозерцанию, к «закону Христа, ставшему внутренней природой человека».

В начале XX в. в России получил распространение правовой нигилизм, негативное отношение к праву и государственным установлениям. Большую роль в этом сыграла позиция Л. Толстого, считавшего право принципиальной помехой нравственному совершенствованию общественной жизни. Источник кризиса правосознания, который довел народную жизнь «до неслыханных ужасов всеобщего настроения», Н. усматривает в традиционно всеобщей вере в спасительную силу политических учреждений. Политическая теория современного государства, пишет он, сложилась в конце XVIII в., в эпоху всеобщего оптимизма и восторженных ожиданий грядущего преобразования жизни на основе «царства разума». Просветительские идеи о социальном равенстве и возрождении человеческой природы «к естественному равенству естественного права» поддерживали веру людей в спасительную силу конституций, хартий, законов, установлений правового государства. «Все они исходили из мысли, что правовое государство имеет достаточно средств, чтобы обеспечить в обществе свободу, равенство и братство, водворить в нем внутреннее согласие и единство и создать среди людей совершенные нравственные отношения». Правовое государство виделось целью культурного развития. Ярче всех выразил эту мысль Гегель, у которого государство выступает носителем мирового духа, нравственным посредником и воспитателем. Подчинение государству является безусловной обязанностью каждого, поскольку только в нем можно получить нравственное развитие. Однако, как свидетельствует история, продолжает Н., правовое государство, основанное «на отвлеченных началах равенства, свободы, законном порядке», фактом собственного существования не разрешает задач всеобщего примирения. Афинское государство погибло, так и не осуществив своих демократических идей.

Обращаясь к мысли Платона и Аристотеля, Н. подчеркивает: только деклараций правовых и нравственных идеалов (пусть даже воплощенных в законодательстве) недостаточно для установления социальной гармонии. «Идеал общественной справедливости требует

восполнения отвлеченного начала права новым этическим содержанием». Правовое государство является всего лишь тем этическим минимумом, который обеспечивает лишь самые элементарные условия социальной жизни. Именно поэтому все теории, которые обещают разрешение социальных и моральных противоречий, утопичны. Крушение идеи «земного рая» и веры в правовое государство для Н. означает «кризис современного правосознания». Правовое государство – не идеал нравственной жизни, а «подручное средство» нравственности.

Не отрицая достижений современного государства, Н. показывает, что оно несоизмеримо с идеалом абсолютного блага. Нет и не может быть разрешения противоречий «между личными и общественными принципами» в пределах земного существования. «Гармония между личностью и обществом возможна только в умопостигаемой сфере свободы, где абсолютная, всеохватывающая солидарность сочетается с бесконечными индивидуальными различиями. В условиях исторической жизни нет такой гармонии и ее не может быть». Истинное понятие об общественном идеале и его осуществлении ставит в центр построений общественной философии не будущую гармонию истории, а вечный идеал добра, ибо не в связи с будущим, но в связи с вечным получает значение и оправдание каждая эпоха.

Тема права и нравственности к концу жизни Н. всё больше получает религиозно-православную формулировку. Связь идеала с действительностью в его последних статьях мыслится как воплощение Божественного закона, предопределяющего ход человеческой истории. Существование личности и ее деятельность по мере реализации идеала наполняется религиозным смыслом. Лучшими аргументами в пользу такого религиозно-правового сознания, по Н., являются произведения Достоевского и Вл. Соловьева.

НОМИНАЛИЗМ (от лат. nominalis – касающийся имени) – направление в средневековой схоластике, которое, в отличие от реализма, не признает онтологический (бытийный) статус общих понятий – «универсалий» (Росцелин, Оккам, Буридан, Николай из Отрекура и др.). Согласно Н., общее реально не существует ни в уме Бога, ни в вещах. Существует только единичное, которое невозможно уловить в сети общих понятий, которыми оперирует человеческий ум.

Предпосылки Н. можно обнаружить в воззрениях киников и стоиков, критиковавших платоновское учение о царстве идей. Спор Н. и реализма, продолжавшийся несколько веков, затрагивал множество философских проблем: проблему свободы воли, проблему творчества, соотношения веры и разума, проблему природы морали и права.

Познание, с точки зрения представителей Н., начинается с непосредственного созерцания, единичное можно уловить только интуитивно. Универсалии – это лишь «знаки», существующие в уме человека, которые сами по себе также единичны, но соотносятся с множеством единичных вещей. Содержание понятий причинности, субстанции, даже Бога нельзя исследовать научными методами. Соотношение универсалий с единичными вещами определяется интенцией (направленностью, устремленностью) человеческой души на предметы. Н., который его сторонники называли «современным путем», в отличие от «древнего пути» – реализма, способствовал развитию эмпирических наук, ориентированных на исследование отдельных вещей. В рамках Н. выдвинута идея бесконечности и качественной однородности мира.

Н. являлся основанием особой этической концепции. Бог не имеет «образцов» вещей, его деятельность произвольна и уникальна в своей единственности. Произвольность божественного творчества определяет относительность всех нравственных норм, правил человеческой деятельности. Н. стал теоретической платформой индивидуализма, он враждебен идеям социальной иерархии, характерным для средневекового сознания. Н. несет в себе зерно иррационализма, разрывая связь между бытием Бога, существованием отдельных вещей и человеческим разумом. Бесцельным оказывается стремление ума прозреть в «тварном» мире следы гармонии, единства; человек начинает замыкаться в своей субъективности.