Краткий философский словарь

Шевцов Евгений Валентинович

МАТЕРИЯ (лат. materia – вещество) – предельно широкая философская категория, содержание которой противоположно содержанию категории «идеальное». В категории М. заключены представления об единой субстанции, лежащей в основе видимого многообразия вещей, родственной вещному миру и порождающей этот мир. Представления о М. в основном развивались в рамках материализма, но к данному понятию обращались и представители иных философских направлений.

В античной философии поиски субстанции, родственной миру вещей, осуществлялись в рамках натурфилософского подхода. Натурфилософия при решении проблемы субстанции воспроизводила схему специально-научного

мышления, ставила задачу выявления единого закона, «управляющего» эмпирически удостоверенным многообразием какого-то фрагмента бытия, при этом менялся только уровень обобщений. По этой же причине М. изначально сближалась с веществом. Так, Фалес считал первоосновой воду, Анаксимен – воздух, Гераклит – огонь, Демокрит – единые неделимые частицы. В модернизированной форме эти взгляды просуществовали вплоть до XIX–XX вв. Идеи, сходные с позицией Фалеса, развивал в XVII в. Р. Бойль, а в XIX в. – Л. Н. Мечников, автор «океанической концепции». А. Лавуазье в XVIII в. вслед за Анаксименом называл субстанцией воздух (кислород), взгляды Анаксимандра относительно апейрона (неопределенного, но единичного вещества) нашли свое развитие в натурфилософском истолковании единой теории поля.

Первые материалисты столкнулись с рядом трудностей при отождествлении М. и вещества. М. должна определять все вещи и одновременно существовать независимо от них, иначе ее нельзя назвать первоосновой. Поэтому появились умозрительные понятия «праводы», «праогня», не похожих на обычные огонь и воду и недоступных для чувственного восприятия. Понятие М. также должно объяснять изменчивость и многообразие видимого мира. Для решения этой проблемы древние «одушевили» и «оживили» М., придав тем самым ей внутренний динамизм. Поэтому М. первых философов – это нерасчлененное субстанциональное единство, в котором соединяются свойства М. как «материала», из которого создано всё окружающее, и М. как источника всех изменений в мире, структурности мира.

В более поздних концепциях единое субстанциональное единство распадается. У Платона М. – некий универсальный материал, чистая возможность, вещественность без каких-либо конкретных свойств. В процессе миротворения участвуют, наряду с материей, идеи, мировая душа, Единое. Аристотель не только отвел М. единственную функцию – быть материалом; он утверждал, что источник движения и многообразия в мире кроется в форме, слитой с материей. Поскольку отдельная вещь имеет в себе в рамках уже созданного многообразия основу для самостоятельного существования, она названа Аристотелем субстанцией (в смысле независимого существования, содержащего в себе свои собственные предпосылки.) Философия с помощью Аристотеля освободилась от необходимости выводить существование каждой вещи из единого первоначала: дело философии – найти общий принцип этого порождения.

Трудности, связанные с пониманием вещественного характера материи-субстанции, привели представителей новоевропейской философии к модернизации представлений о М. Она для них уже не конкретный вид вещества, но лишь свойства вещей, обладающие всё теми же традиционными признаками субстанциональности: непроницаемостью, протяженностью, весом, перемещением, фигурностью. Субстратом, носителем этих свойств чаще выступают атомы. Р. Декарт вообще снял проблему субстрата, отождествив М. с ее единственным свойством – протяженностью: «Природа материи… состоит не в том, что это вещь твердая, весомая, окрашенная или каким-либо иным способом возбуждающая наши чувства, но лишь в том, что она есть субстанция, протяженная в длину, ширину и глубину». Такое понимание М. сохранилось и в более позднее время: Д. И. Менделеев, например, основной характеристикой М. считал весомость.

М. в представлении философов нового времени лишена энергетического потенциала, порождающей силы правещества древних. Она ничем не движет, из нее ничто не может возникнуть; это абстракция, отделенные

в мышлении от мира его общие характеристики. Вместе с тем категория М. в новоевропейском мышлении позволяет философу сказать, что фундаментальные субстанциональные свойства мира идеально прилажены к моим познавательным способностям. Мир открыт для познающего субъекта. Таким образом, началась гносеологизация понятия М., которая завершилась в рамках марксистской философии. В. И. Ленин считал, что непозволительно смешивать учение о строении материи (чем занимаются специальные науки) с М. как гносеологической категорией, раскрывающей вопрос об источниках познания, о существовании объективной истины. М., по словам Ленина, «есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в его ощущениях, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них». В данном определении М. выступает субстанцией лишь в одном смысле: для своего существования она не нуждается ни в чём, кроме себя.

Второй аспект понимания М. в марксизме – натурфилософский, М. выступает в качестве первоосновы. Проблема генетического порождения М.-субстанцией всего существующего, проблема структурности мира заявлена в марксизме как проблема материального единства мира. Данный аспект теории М. в марксизме преимущественно был развит Ф. Энгельсом.

М. выражает себя в своих атрибутах – неотъемлемых свойствах (пространстве, времени, движении). С их помощью мир приобретает структурные характеристики. Конкретизацией данного подхода явилось учение об основных формах существования и «движения» М., созданное Ф. Энгельсом и развитое отечественными приверженцами марксизма (Б. М. Кедров). Наличие в марксизме двух форм понимания категории М. обнаруживает его внутреннюю противоречивость.

МЕРА – категория, в которой отражено определенное соотношение качественных и количественных характеристик предмета. М. – это возможность количественных изменений предмета в рамках определенного качества. Превышение М. ведет к изменению данного предмета либо путем «скачка», либо путем постепенных изменений.

МЕРЕЖКОВСКИЙ Дмитрий Сергеевич (1865–1941) – русский религиозный философ, писатель, литературный критик. Его философские взгляды выражены в работах «Лев Толстой и Достоевский», «Грядущий Хам», «Не мир, но меч», «Тайна трех», «Тайна Запада, Атлантида и Европа», «Иисус Непознанный», а также в трилогии «Христос и Антихрист», написанной в форме романа культуры, куда входят «Смерть богов (Юлиан Отступник)», «Воскресшие боги (Леонардо да Винчи)», Антихрист (Петр и Алексей)».

Главный предмет размышлений М. – возможность достижения социальной справедливости, основанной на идее христианства как религии любви и свободы. Сближаясь с Вл. Соловьевым в постановке проблемы, мыслитель пытается проложить свой путь к ее решению. Сущность современных конфликтов, по М., заключается в антиномичности мира культуры, в столкновении противоположных начал, исторически в нем заложенных. Опираясь на ницшеанское противопоставление эллинизма («олимпийского») и христианства («галилейского»), М. создает универсальную схему историко-культурного процесса, в котором, по его мнению, противоборствуют язычество и христианство, власть Земли и власть Неба, дух и плоть, Христос и Антихрист, Богочеловек и человекобог, личность и коллективность, бытие и небытие, творческая созерцательность и заурядный повседневный прагматизм.

Каковы перспективы человеческой истории, культуры и, главное, как человеку жить в пространстве взаимоисключающих противоположностей, загадочных даже для индивидуального бытия с его причастностью «тайнам духа и тайнам плоти»?

Путь синтеза, достижимый в спекулятивной философии, опровергается внутренней логикой жизни. Трагические герои трилогии М. как бы иллюстрируют этот факт: попытка Юлиана возродить язычество обречена: он пришел слишком поздно; Леонардо да Винчи, пытавшийся синтезировать христианство, искусство, науку, пришел слишком рано; столкновение Петра и Алексея трагично: всё уже установилось и они оба «без вины виновны».