Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода
Шрифт:
Димитрий Константинович, живший в то время в Городце, не имея уже сил бороться с татарами и не надеясь на помощь зятя, который в то время сам готовился защищать свои владения, предложил татарам откуп; но они, полагать надо, исполняя волю Мамая, хотели разрушения и крови, не приняли откупа, и Нижний Новгород, только начавший оправляться, был вновь разорен, как говорится, дотла: все, что построено было в нем вновь и что осталось от прежнего разорения, погибло теперь. Потом татары опустошили Березополье.
Так в два года цветущие области нижегородские превратились в пустыни, усеянные тлевшими трупами и пепелищами. Эти набеги татар и мордвы еще более поколебали значение княжества Нижегородского: жители, не имея уже доверия к силам своего князя, начали оставлять Нижний Новгород и его пределы и переселялись в Москву, могущество которой
В числе этих выходцев был гость Тарас Петров, который ранее того купил у Димитрия Константиновича за рекой Кудьмой, на реке Сундовике, шесть сел и много выкупил из плена людей разного звания; про него летописец говорит: «больше его из гостей не было»; но когда волость его была опустошена татарами, «он съехал из Нижняго к Москве» [49] .
49
См. Нижегородский летописец и Никоновскую летопись. Речка Сундовик впадает в Волгу при известном селе Лыскове, находящемся на правом берегу Волги, в Макарьевском уезде, в ста верстах от Нижнего Новгорода.
В это смутное время скончалась супруга Андрея Константиновича, великая княгиня Анастасия. Она родилась в Твери от благородных родителей; отец ее назывался Иваном Киасовским, мать — Анной. С детства Анастасия изучила Святое Писание и желала посвятить себя Богу, но родители насильно выдали ее замуж за Андрея, вероятно, прельщенные его саном.
Анастасия, вступив в чертоги княжеские, осталась верна душевному своему призванию, не увлеклась блеском, окружавшим ее: под пышными одеждами носила власяницу, соблюдала строгое воздержание, проводила дни и ночи в молитве, щедро раздавала милостыню.
Когда скончался супруг ее, она раздала все свое имение — золото, серебро, жемчуг и дорогое одеяние — бедным, по церквам и монастырям, отпустила на волю рабов и вступила в монастырь, который основала еще при жизни Андрея в честь Зачатия Пресвятой Богородицы. Здесь она предалась всей строгости монашеской жизни: не принимала пищи иногда дней по пяти, проводила целые ночи на молитве, сохраняла строгое молчание, которое нарушала только чтением священных книг, и содержала себя своею работою.
Троицкий летописец, повествуя о ее монашеском подвижничестве, между прочим говорит, что она «пива и меду не пьяше… в мовню не хожаше». Пример ее увлек многих боярынь, вдов и девиц, числом, по Троицкому летописцу, до 90, по Нижегородскому и Степенной книге — до 110; они также, вступив в Зачатейский монастырь, «вси общее житие живяху жестоко же и крепко зело».
Пострижение Анастасии в 1367 году совершал св. Дионисий, бывший тогда архимандритом нижегородского Печерского монастыря, причем она наречена Вассой; перед кончиною она приняла схиму с именем Феодоры. Прах ее покоится в нижегородском Спасо-Преображенском соборе [50] .
Со времени разорения татарами земель нижегородских Димитрий Константинович изменил свою политику: из союзника Москвы он сделался опять искателем ханских милостей. Быть может, он предполагал, что князь московский не устоит против Мамая, или, чувствуя слабость своих разоренных владений, боялся уже своего зятя.
50
См. Нижегородский летописец, Троицкую и Никоновскую летописи, Степенную книгу и «Словарь исторический о святых». Анастасия скончалась по Нижегородскому летописцу в 1375 году, по Троицкой летописи в 1377, а по Степенной книге в 1378 году.
В 1380 году, когда Димитрий Иоаннович призывал всю Россию стать против полчищ Мамая, Димитрий Константинович послал только свои полки, но ни сам, ни сыновья его не участвовали в славной Куликовской битве.
В 1381 году он, вопреки общим пользам Москвы и всей Руси, уверил посла Тохтамышева, Акхазя, явившегося требовать покорности князей русских, что в Москве посольству будет небезопасно, и тем отвлек Акхазя от свидания с князем московским [51] ; а потом, в следующем году, когда Тохтамыш, идя под Москву, вступил в южные пределы Нижегородской области, Димитрий Константинович
51
См. Троицкую летопись.
Когда Тохтамыш достиг великокняжеской столицы, Димитрий Иоаннович был уже в Костроме. Тохтамыш обложил Москву и начал приступ, но москвитяне, руководимые храбрым внуком Ольгерда, литовским князем Остеем [52] , три дня мужественно отражали осаждающих и причинили им большой вред. Тохтамыш, коварный, как и все азиатские варвары, чтоб овладеть городом, не тратя своих сил, объявил москвитянам, что пришел не на них, а на князя Димитрия; что от них он ничего не требует, кроме мира и любви; если они впустят его добровольно в свои стены полюбоваться красотой города, то он никакого зла не сделает никому, но окажет милости народу.
52
Карамзин полагает, что князь Остей был прислан в Москву великим князем Димитрием Иоанновичем. См. «Историю государства Российского», т. V, стр. 80.
С этим предложением Тохтамыш послал Кирдяпу, Василия и Симеона; они, вполне ему поверившие или только исполнявшие его волю, подъехав к стенам Кремля, сообщили слова его Остею и гражданам и заверили в истине их клятвой, причем Симеон, сняв даже с себя крест, целовал его.
Остей и москвитяне, желая покорностью отвратить от Москвы дальнейшие бедствия, склонились на их убеждения, отворили ворота, пошли навстречу Тохтамышу с крестами и дарами, и «кипевшая (прежде) богатством и славою» Москва превратилась в дым и пепел, жители ее — в бездушные трупы. Так погибли доверчивые москвитяне от вольного или невольного обмана князей нижегородских.
Димитрий Константинович своим искательством действительно успел задобрить Тохтамыша: владения нижегородские спаслись от нового разорения. Тохтамыш отослал Симеона Димитриевича к отцу, с послом своим Ших-Ахметом, но Василия оставил при себе в качестве аманата [53] .
Осенью 1383 года многие князья русские поехали в Орду, в том числе и Борис Городецкий. Димитрий Константинович отправил туда Симеона — сам уже он был тяжко болен. Он скончался в 1384 году, 5 июля в 6 часу дня, «в чернецех и скиме, нареченный в Св. крещении Фома, а во мнишеском чину Феодор», и также погребен в нижегородском Спасо-Преображенском соборе, подле отца своего и брата [54] .
53
См. Нижегородский летописец, Троицкую, Архангельскую, Ростовскую летописи и Степенную книгу.
54
См. Нижегородский летописец и Никоновскую летопись. В прежнее время младенцам давали имена тех святых, которым праздновалось в день их рождения; другое же имя давалось уже при крещении: так Иоанн 111 был назван Тимофеем, а сын его Василий — Гавриилом. См. «Историю государства Российского», т. V, прим. 257 и т. VI, прим. 205 и Степенную книгу.
Димитрий Константинович не имел ни дарований отца своего, ни счастья брата, однако был одним из замечательных деятелей своего времени: он боролся с Москвой и с татарами, а политикой своей, конечно, не всегда чистой, успел до конца жизни удержаться на престоле нижегородском и сохранить независимость своего княжества. Для Нижнего Новгорода он памятен началом построения кремля и основанием церквей: Николаевской, на Нижнем посаде, и Димитрия Солунского, нынешнего Благовещенского собора. Любители русской истории обязаны ему списком Нестора (Лаврентьевским), который написал для него в 6885 (1377) году монах Лаврентий [55] .
55
См. конец Лаврентьевской летописи.