Кратос
Шрифт:
– Вы не выстоите! Сдавайтесь! – повторяет голос, и он кажется мне похожим на голос теоса Самуэля, погибшего в доме Алисии Штефански, и голоса других Преображенных, с которыми мне приходилось встречаться на Тессе, тех, кто проводил регистрацию.
Но мои люди уже владеют собой и не собираются подчиняться. Увы, не потому, что они сильны – потому, что я сильнее.
Я зажигаю в своем золотом ореоле синие искры и вижу тех, кто стоит на лестнице. Пять Преображенных с Иглами Тракля. Я тоже достаю и настраиваю Иглу. Накрыть всех
Но я тоже вижу будущее, а потому жду. Я уже вижу, как внизу в здание входят вооруженные люди и поднимаются по лестнице. На потолке видны отсветы лучей гамма-лазеров и слышно шипение кипящей краски на стенах и низкое жужжание биопрограммеров. К сожалению, они здесь практически бесполезны, но перестрелка началась, и это заставило теосов отступить и повернуться к нам спиной. Они спускаются навстречу новым врагам, ища более выгодную и защищенную позицию. А значит, время выстрела из Иглы Тракля нами упущено.
Хочется передышки. Сесть прямо на пол, прислониться спиной к стене, положить Иглу Тракля к себе на колени и погасить сияние золота и синевы. Больше не тратить энергию. Отдохнуть.
Или преодолеть себя, преследовать их, взять в тиски?
Я смотрю варианты, будущее течет и изменяется, сияя, как радуга на поверхности мыльного пузыря.
Ждать! Иначе угодим в воронку Тракля. Положу людей – и больше ничего.
Ждать пришлось недолго, расслабиться так и не пришлось.
Наши союзники уже теснят их, они отступают, но сразу, только поднявшись на лестничную площадку, стреляют вверх из Игл Тракля, они знают, что и я собирался стрелять. В метре от нас проносится чудовищный поток излучения, скрытый черной воронкой, и прожигает крышу. С рваных краев капает превращенный в жидкое стекло бетон.
Здесь выиграет тот, кто дальше увидит будущее и сумеет его изменить, все решают даже не секунды, а доли секунд. Замедляю время и на мгновение появляюсь из-за стены. Воронку я выставил, и Игла Тракля формирует ее в пространстве, а я исчезаю там и появляюсь на пятачке, защищенном выступом стены. Главное, не задеть людей.
И через секунду понимаю, что без жертв не обошлось. Там, на лестничной площадке лежит распростертое тело юноши, не пройдет и минуты, как я смогу увидеть его воочию и даже прикоснуться к нему энергией Анахаты, увы, уже бесполезной.
– Путь свободен, – говорю я. – Пойдемте!
Бхишма лежит у основания лестницы, возле огромной дыры в стене, созданной двумя выстрелами из Игл Тракля: моим и теосов. Половина его тела обуглена, глаз вытек. Второй неподвижно и бессмысленно смотрит в развороченный потолок. Я не впервые вижу труп человека, которого зацепило выстрелом из аннигилятора, но все равно к горлу подкатывает тошнота и холодеют руки.
Опускаюсь на корточки рядом с ним, зеленое пламя
– Он попросил генерала Митте дать ему людей и повел нас к вам на помощь.
Я киваю.
– Вы нас спасли.
Да, Преображенные видят будущее, и я такой же, как они. Но мы видим не дальше, чем на десять-пятнадцать секунд вперед. Я не мог этого предвидеть. А впрочем, все это слабое оправдание. Я взял на себя ответственность за этого мальчика и не смог уберечь его. Он останется лежать здесь. Я даже не смогу вынести его отсюда. Мы повстанцы, мы беглецы, и нам некогда выносить трупы.
Надеюсь, ты сядешь со своим Шивой на горе Кайлас или станешь Его частью. С истинным Шивой, не со мной.
– Даня, здесь тоже камеры! – говорит Юля. – Идите сюда!
Я подхожу. Коридор ничем не отличается от такого же в соседнем корпусе. Ряды запертых дверей, и то, что за ними сияет в холодных тонах спектра: от зеленого до фиолетового.
Там теосы. Но для штаба этот корпус плоховато охранялся.
– С кем вы сражались на первых этажах? – спрашиваю я. – Там были люди?
– И люди, и метаморфы, – отвечает парень, который говорил о Бхишме. – В основном люди. Иначе бы мы не справились.
Моя армия не так уж мала. Четвертая часть от освобожденных нами людей, уведенных Германом. Все вооружены, на пальцах сияют перстни связи.
– Откуда оружие? – спрашиваю я.
– Нашли. Там же, где устройства связи. И взяли с боем.
В основном биопрограммеры, но есть и гамма-лазеры. Неплохо.
Вскрываем первую камеру. Люди здесь мало отличаются от заключенных первого корпуса, так же измучены. Нет только медлительности и покорности. Их меньше, в первой камере всего пятеро. И они не люди, они теосы.
Интеллигентный парень моего возраста, одетый скромно, но недешево, пожимает мне руку:
– Александр Прилепко.
Скорее всего, врач или преподаватель, думаю я.
– Даниил Данин. Не думал, что здесь тоже тюрьма.
– Тюрьма, как видите. Но здесь Преображенные.
Я кивнул.
– Мы собираемся покинуть планету. Здесь кто-нибудь знаком с космическим флотом?
– В моей камере нет, но, думаю, никому не захочется оставаться на Тессе. Вон там есть, – он кивнул в сторону следующей двери.
– Вы могли общаться?
– С трудом. Они очень старательно блокировали все проявления Силы.
– Я видел здесь только пятерых теосов, – сказал я, а Александр поморщился при слове «теос». – Как они могли удержать вас? Они же выше Манипуры не работают.
– Они все выше Манипуры не работают. Но их много. На чердаке возле орудий сидело человек пятьдесят. Плюс замки. И еще есть бункер. Людей они выпустили, потому что удержать нас гораздо важнее. Так что сражение не закончено, Даниил Данин.