Край спелого боярышника: нерассказанная история России, ХХ век
Шрифт:
А в завершение главы разрешите привести текст акта об отречении Государя, подписанного 2 марта 1917 года, в качестве иллюстрации того, что Государь, принимая это, тяжело для себя, решение, руководствовался только народными интересами и думал о народе. Лукавить представителям царской семьи, в отличие от дворянских и мещанских выкормышей, знаете ли, было не с руки. Ему можно верить…
«В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии
Глава вторая. «Кровавый царь, великий гений».
«…Крах производства подрывает экономику и делает страну зависимой от других. Поскольку экономика на нуле, другим стратегическим объектом, на который направляется деятельность государства, становится армия. Государство начинает ее укреплять, поскольку за отсутствием других источников к существованию, основным таким источником может стать захватническая политика и присоединение территорий. Опыт Рима, Османской империи, Византии, Орды, в конце концов – все свидетельствует в пользу сказанного мною. Что происходит дальше, спрашиваю я Вас, человека ученого и куда более образованного, чем я?
– Захватническая война.
– А затем? Чем всегда кончаются захватнические войны?
– Гибелью государства – колонизатора.
– Опять верно. А значит, конечной целью любой революции является что?
Бубецкой молчал и смотрел в горящие и подвижные глаза своего собеседника. Ему казалось, что с ним беседует сам дьявол.
– За что же Вы так ненавидите государство?
– За то, что оно государство. Оно – система. Эта система не видит отдельных винтиков своих, отдельных граждан, отдельных своих механизмов. Потому тогда, когда Вас с моим братом посадили в крепость, отец скончался, меня и сестру выгнали из университета, а мать оставили практически без средств к существованию. Человеческая натура слаба, а в природе ее заложена месть. Поэтому я и выбрал тот путь, который выбрал».
Диалог Ленина и Бубецкого из романа бр. Швальнеров «Человек из раньшего времени»
Узел первый. Явление Ильича народу
Итак, кайзеровская Германия, озадачившись целью добиться поражения России в войне, отыскивает в Швейцарии Ленина (это о нем Тальков спел строчку, взятую нами в качестве названия главы), оплачивает ему проведение революции, отправляет его в пломбированном вагоне через Германию в Россию, следствием чего и становится Октябрьский переворот. Остановиться на этом вопросе надо подробнее.
Российские социал-демократы получали деньги из немецких источников и до 1917 года. Так, ещё в 1907 году, когда у устроителей V съезда РСДРП возникли финансовые затруднения, 300 фунтов на проведение съезда (1 фунт был равен примерно 10 рублям) было получено организаторами съезда от ЦК Социал-демократической партии Германии.
Накануне революции партия большевиков находилась в крайне бедственном финансовом положении. Начальник петроградского охранного отделения Глобачёв отмечал: «…денежные средства их организаций незначительны, что едва ли имело бы место в случае получения немецкой помощи»12. С 1 декабря 1916 г. по 1 февраля 1917 г. в кассу партии поступили 1 тыс. 117 руб. 50 коп. В марте А. М. Горький пожертвовал 3 тыс. руб. Центральный орган РПК(б) – «Правда» – в марте имела всего 8 тыс. подписчиков. Однако уже в следующем месяце деятельность партии большевиков активизировалась многократно. Так, в апреле партия уже издавала 17 ежедневных газет общим тиражом в 320 тыс. и общим еженедельным тиражом 1 млн 415 тыс. экземпляров. К июлю количество газет поднялось до 41, ежедневный тираж – до 320 тыс. экземпляров. К этому следует прибавить постоянное печатание листовок, при том что за один тираж листовок большевики платили по 10 тыс. рублей. Тогда же ЦК приобрёл собственную типографию за 260 тыс. руб. Только при двух обысках, (в Василеостровском и Петербургском районах, 8 июля) у двух ответственных членов партии было изъято около 15 тыс. рублей. При этом, ежемесячные членские взносы составляли в среднем 1 р. 50 коп., а сама партия насчитывала 24—25 тысяч человек.13
3 декабря 1917 г. статс-секретарь (министр) иностранных дел Германской империи Кюльман констатировал в письме кайзеру: «Лишь тогда, когда большевики стали получать от нас постоянный приток фондов через разные каналы и под разными ярлыками, они стали в состоянии поставить на ноги свой главный орган „Правду“, вести энергичную пропаганду и значительно расширить
Впоследствии, в эмиграции, меньшевик Абрамович отмечал в письме другому меньшевику, Валентинову-Вольскому: «Как и Вы, я отношусь скептически к идее, что без немцев революция не случилась бы. Но я не совсем уверен в том, что без получения очень больших денег большевистская партия приобрела бы так быстро такую огромную силу. Деньги не всё, но презирать деньги нельзя; на них был построен огромный аппарат, огромная печать, которую другим путём нельзя было бы так легко создать».
Ключевой фигурой в схеме финансирования большевиков являлся Парвус (псевдоним А. Л. Гельфанда). Подробности о его деятельности стали известны после Второй мировой войны с захватом американцами архивов германского МИДа.
Уже 9 января 1915 г. Парвус, находившийся тогда в Константинополе, делает первое предложение германскому послу о разжигании революции в России и раздроблении этой страны; заинтересованный посол предлагает ему составить меморандум для МИДа, который и был подан 11 марта. В этом меморандуме на 20 страницах, под заглавием «Подготовка массовой политической забастовки в России», излагался подробный план организации революции по образцу революции 1905 г. (всеобщая забастовка, выступления национальных окраин и т. п.). Ударной силой в выполнении этого плана Парвус видел большевиков: «План может быть осуществлён только под руководством русских социал-демократов. Радикальное крыло этой партии уже приступило к действиям. Но важно, чтобы к ним присоединилась и умеренная фракция меньшевиков. Пока такому объединению препятствовали только радикалы. Но две недели назад их лидер Ленин сам поставил вопрос об объединении с меньшевиками».15 Поэтому первоочередной задачей Парвус ставил следующее: «Финансовая поддержка социал-демократической фракции большевиков, которая всеми имеющимися средствами продолжает вести борьбу против царского правительства. Следует наладить контакты с её лидерами в Швейцарии».
На осуществление этого плана Парвус запрашивал год, а его стоимость оценивал в 5 миллионов золотых марок. План был принят, и Парвусу немедленно выделено 2 миллиона марок. Однако встреча Парвуса с Лениным, который уже являлся в его воображении «мотором» будущей революции, состоявшаяся в мае в бернском ресторане, закончилась ничем – Ленин не поддержал предложений Парвуса. Чтобы «прощупать» Ленина, немцы направили к нему своего агента Александра Кескюла (эстонского социал-демократа). 30 сентября 1915 года посол в Берне Ромберг доносит рейхсканцлеру о состоявшейся беседе: Кескюла поставил вопрос об условиях, на которых большевики согласны заключить мир в случае прихода к власти, и получил подробное перечисление этих условий: Ленин соглашался на сепаратный мир и самоопределение окраин. Среди прочего речь шла о походе в Индию после заключения мира с Германией. После этого Кескюла некоторое время финансировал большевиков, имея на то специальный фонд, причём ленинская газета «Социал-Демократ», пересылавшаяся с помощью Кескюла через Стокгольм в Россию, допечатывалась большими тиражами в типографии германского морского министерства. Однако в середине 1916 г. это финансирование по неизвестным причинам прекратилось. Неясно, насколько были осведомлены большевики об источниках этого финансирования. Что же касается Парвуса, то немцы охотно удовлетворяли его новые и новые финансовые требования на реализацию плана. 6 июля 1915 года статс-секретарь фон Ягов пишет статс-секретарю Министерства финансов: «5 миллионов марок требуется для революционной пропаганды в России». 21 декабря 1915 года посол в Копенгагене Брокдорф-Ранцау доносит рейхсканцлеру, что, по утверждению «д-ра Гельфанда», для полной организации революции в России требуется около 20 миллионов рублей. Для начала, однако, Берлин ограничился лишь небольшой частью этой суммы: 26 декабря 1915 года министр финансов Германии К. Гельферих писал заместителю статс-секретаря иностранных дел А. Циммерману: «Стоит обсудить вопрос о предоставлении в его [Парвуса] распоряжение 1 млн рублей, который он просит для пропаганды. Если министерство иностранных дел считает этот расход оправданным и полезным, я не буду возражать. В этом случае я прошу Вас прислать заявление в обычной форме и сослаться на нашу личную договорённость». 23 января 1916 года Брокдорф-Ранцау сообщил канцлеру, что Парвус «вернулся в Копенгаген после трёх недель пребывания в Стокгольме, где он встречался с русскими революционерами». И далее: «Сумма в 1 млн рублей, предоставленная в его распоряжение, была немедленно выслана, уже доставлена в Петроград и используется по назначению». Впрочем, не видя особой отдачи от этих вложений, со временем немцы начали небезосновательно подозревать, что основная часть сумм оседает в карманах Парвуса.
Парвус получил немецкое гражданство и с немецким паспортом разъезжал по Европе, имея своей штаб-квартирой Копенгаген, где он основал «Институт для изучения причин и последствий мировой войны», в котором работал ряд русских эмигрантов и через который и велась пораженческая пропаганда. Среди сотрудников института было два видных большевика: Моисей Урицкий (впоследствии один из руководителей Советского государства) и близкий к Ленину Якуб Ганецкий (Яков Фюрстенберг), поступивший туда, как предполагают, с санкции Ленина (при том, что другим своим приближённым Ленин рекомендовал от Парвуса дистанцироваться). В 1915 году Парвус среди прочих фирм регистрирует в Стокгольме экспортно-импортную фирму «Фабиан Клингслянд». Её исполнительным директором был назначен Ганецкий, совладельцем стал брат Ганецкого, представителем в Петрограде – двоюродная сестра Ганецкого Евгения Суменсон, специально для этого переехавшая из Варшавы, а юрисконсультом – другой видный большевик из окружения Парвуса, Мечислав Козловский. Фирма занималась контрабандой, за которую Ганецкий в 1917 г. был судим в Копенгагене (причём всплыли документы, обличающие связь большевиков с Парвусом и немцами).