Кража
Шрифт:
– Дела с лордом Мэннерингом не движутся? Он не согласился?
Внезапно Ноэль осознала, что тон Эшфорда неестественно сдержанный, и поняла, что позволила себе слишком много в присутствии отца. Колючий взгляд Эрика жег ей спину.
Бриджит откашлялась, готовясь сказать нечто такое, что. дало бы Ноэль время прийти в себя. Но ее опередила уже не раз спасавшая положение Хлоя.
– Привет, лорд Тремлетт, – зазвенел голосок Хлои, появившейся неизвестно откуда. – Мне показалось, я слышу ваш голос. – Она направилась прямо к нему. Ее
– Вы меня приглашаете? – На губах Эшфорда расцвела заговорщическая улыбка.
– Да, – Она повернулась к Бриджит: – Мама, ведь лорд Тремлетт может остаться у нас обедать? Да?
Бриджит с трудом удалось удержаться от смеха:
– Конечно, дорогая. Думаю, графу надо многое обсудить с Ноэль. И это займет немало времени. Весь оставшийся день. А это значит, что повар успеет приготовить хороший обед. Поскольку лорду Тремлетту придется завтра прибыть сюда раньше десяти утра, то, возможно, ему следует остаться здесь ночевать. – Она бросила невинный взгляд на Эшфорда. – Если, конечно, это не нарушит его планов?
– Ничуть, – заверил ее Эшфорд, размышляя о том, как хорошо поладит Бриджит с его матерью. Обе обладали этой мягкой и тактичной.манерой добиваться всего, чего они хотели.
– Я буду счастлив остаться у вас на обед и благодарен за то, что вы избавляете меня от необходимости выезжать на рассвете из Саутгемптона. На лице Эрика не дрогнул ни один мускул, напротив, его брови сошлись на переносице еще более сурово, после того как Бриджит предложила Эшфорду провести ночь под кровом их дома.
– Где Грейс? – спросил он, ища глазами своего надежного стража.
– Вероятно, – лицо Хлои озарила шаловливая улыбка, – она уже спешит на кухню, чтобы отведать пирога. Она тебя обожает, папа, но не настолько, чтобы поделиться с тобой лакомством. – Бросившись к отцу, Хлоя схватила его за руку. – И все же тебе не стоит волноваться. Возможно, Грейс и занята, мо Буря-то все еще в голубой гостиной. Поэтому мы можем спокойно оставить Ноэль и лорда Тремлетта поговорить.
– Поторопитесь со своим разговором, – посоветовала Бриджит старшей дочери и, подхватив юбки, последовала за мужем.
– Твоя сестра – просто чудо. – Эшфорд наконец громко расхохотался.
Ноэль пошла вперед и привела Эшфорда в обставленную с большим вкусом комнату, не зря получившую свое название: все здесь было выдержано в голубых тонах – и обои, и обивка мебели, и шторы. А на чиппендейловской кушетке красного дерева важно восседала бдительная Буря. Похожая на сфинкса, она задумчиво щурила глаза, оценивающее глядя на вошедшего вместе с ее хозяйкой мужчину.
– Буря, это Эшфорд, – сообщила ей Ноэль. – Тебе незачем принимать такой свирепый вид.
Но Буря только невозмутимо моргала своими большими зелеными глазами, словно осмысляя слова хозяйки. Затем, приняв менее принужденную позу, вытянулась на подушке, продолжая пристально смотреть на Эшфорда.
– Она воздержи
– Думаю, что она не нападет на тебя, – отозвалась Ноэль, но вспыхнувший на ее щеках румянец при виде попытки Эшфорда создать хоть какую-то видимость уединения дал ему понять, что настроение Бури сейчас волнует ее меньше всего.
– Пожалуй, я все-таки рискну… – Больше он не мог ждать и привлек Ноэль к себе, приникнув к ее губам со страстью жаждущего в пустыне.
– Поцелуй и ты меня, – велел он.
Ноэль тут же обвила его шею руками и поцеловала, не скрывая страсти.
Эшфорд, касаясь ее шелковистых локонов, целовал ее, наслаждаясь каждым мгновением.
Боже! Они не виделись всего три дня, но они показались ему вечностью.
На мгновение он забыл обо всем – о времени и месте, о реальности – и отдался этим сладостным ощущениям, поддался гипнозу, окутавшему их обоих и будто отделившему от остального мира.
Будто не подчиняясь его воле, рука Эшфорда легла на грудь Ноэль, и он ощутил ее нежность и упругость, ее восхитительную округлую форму.
– О Эшфорд!
Ноэль приподнялась на цыпочках, крепко прижавшись к нему, выгнув сниму, и тело ее ощутило твердость его мужского тела и приветствовало эту близость.
Ему казалось, что бедра его объяты пламенем.
– О Боже, мне хотелось бы сорвать с тебя одежду и овладеть тобой прямо здесь, – прошептал Эшфорд, сжимая ее в объятиях все крепче, пытаясь утолить жажду обладания. А ее податливое тело притягивало и манило своей нежностью, теплотой и готовностью принять его. И только несколько слоев одежды мешали нх слиянию.
Эта жажда становилась все более нестерпимой.
– Я хочу тебя, Ноэль, – хрипло прошептал он, целуя ее шею. – Я так сильно хочу тебя, что это желание лишает меня разума.
– Я тоже хочу тебя, – прошептала она, стараясь прижаться к нему еще крепче, преодолев преграду из одежды, отделявшую их друг от друга. – Я не хочу думать, Эш, и не хочу отрываться от тебя.
Но все же в его одурманенном страстью мозгу забрезжила наконец трезвая мысль.
– Черт возьми, – выбранился Эшфорд. Он пытался мыслить здраво, как ни трудно ему это давалось. – Любовь моя, в каждую секунду сюда может войти твой отец… Нет… не здесь и не сейчас…
– В таком случае когда?
Он опустил голову и встретил ее вопросительный взгляд.
– Скоро, – ответил он. – Очень скоро, думаю, это станет возможно.
Наступило молчание. Они оба будто измеряли значение только что сказанных слов.
– Нам надо поговорить, – сказала Ноэль, – Пока тебя не было, я видела сон о нас двоих. Я видела во сне бал… и все, что случилось потом. – Она отстранилась и заглянула ему в глаза. – Эшфорд, я…
– Тсс, тише. – Он снова поцеловал ее в лоб, потом в переносицу, в полураскрытые губы. – Я тоже грезил о нас, Каждую ночь вдали от тебя я горю как в лихорадке.