Кража
Шрифт:
Никогда в жизни Эшфорд не испытывал столь непреодолимого желания дать пощечину.
– Я буду следить за вами, Бариччи, и собирать доказательства вашей вины. А когда их будет достаточно, я позабочусь о том, чтобы остаток жизни вы провели в камере. Но еще лучше, если вы закончите жизнь на виселице. – Он повернулся и направился к двери – Кстати, там, за дверью, стоят детективы, готовые произвести обыск в запасниках вашей галереи. Полагаю, вы не станете возражать?
Он заметил, что в глазах Бариччи снова промелькнул страх.
– Вовсе
– Отлично. И придумайте какое-нибудь занятие для Сардо на конец дня. Ему не выпадет счастье провожать Ноэль домой. Это сделаю я.
Эшфорд вышел из кабинета, чувствуя на себе испепеляющий взгляд Бариччи и волнуясь уже, что так надолго оставил наедине Ноэль и Сардо. Остановившись в коридоре, Эшфорд взглянул на поджидавших его детективов.
– Произведите обыск, – распорядился он, кивнув на двери запасника. – Мистер Бариччи был крайне любезен и полон готовности оказать содействие.
С этими словами он направился в зал галереи и, заметив Ноэль, поспешил к ней.
– Добрый день, миледи, – приветствовал он ее затем повернулся к Сардо и сухо поздоровался с ним.
– Здравствуйте, Тремлетт, – ответил Сардо ледяным тоном. – Кажется, вы собрались уже уходить.
– Вы правы. – Не меняя позы, Эшфорд смотрел на Ноэль. Она в нерешительности кашлянула.
– Лорд Тремлетт, как приятно снова видеть вас, – пропела она.
Эшфорд избавил ее от необходимости искать выход из положения.
– Я провожу вас и Грейс домой, – объявил он. – Мне кажется, что мистер Бариччи нуждается в мистере Сардо. Поэтому я решил взять на себя приятную обязанность проводить вас.
– Это совершенно невозможно, Тремлетт, – начал Сардо, принимая решительную и горделивую позу. Вся его фигура будто оцепенела. – Я имею твердое намерение проводить…
– Не сегодня, Андре, – вмешался появившийся за спиной Эшфорда Бариччи. – Дело в том, что мне надо поговорить с вами о следующем заказе на картину. Лорд Тремлетт проводит дам, но не прежде чем я с ними поздороваюсь.
Он приветствовал Ноэль заученной улыбкой и сжал ее пальчики в своей руке:
– Добрый день, моя дорогая. Вы выглядите очаровательно.
Лицо Ноэль исказила гримаса отвращения.
– Здравствуйте, мистер Бариччи, – ответила она деревянным голосом.
Бариччи счел за лучшее не заметить ее яростного тона.
– Я в восторге оттого, что вы снова выбрали время и снова посетили мою галерею. И какая удача, какое приятное совпадение, что здесь оказался в это же время и лорд Тремлетт. Я счастлив, что он берет на себя заботу о вас. Я знаю, что лучшего провожатого вам не найти. С ним вам не грозят никакие неприятности. Верно, Тремлетт?
– Вот тут вы правы. – Эшфорд схватил Ноэль за локоть и сверкнул глазами на Бариччи. – Идемте, миледи. Ваш отец будет волноваться.
И, взяв ее под руку, он направился с нею в сопровождении Грейс к выходу.
Сколько
Но главное – какие объяснения даст ему Бариччи.
Андре закрыл за собой дверь в кабинет Бариччи. Его обычно грациозные движения теперь казались резкими и угловатыми. Гнев душил его. Он круто повернулся и встретился взглядом с Франко.
– Так в чем дело? – прохрипел Андре. Бариччи налил в бокал вина, в котором, кажется, нуждался сейчас больше всего.
– Начнем с того, что следует говорить потише. Эти чертовы детективы все еще роются в моих подсобках. Уильяме приглядывает за ними. Но я не хочу рисковать, И опасаюсь, что нас будут подслушивать.
Впервые Андре ощутил крайнее волнение Бариччи,
– Что-нибудь случилось? – спросил он уже сдержаннее – Эти детективы что-нибудь раскопали?
– Интересный подбор слов, – сухо заметил Бариччи. – Нет, пока ничего не «раскопали». Ничего конкретного. Но они слишком настырно интересуются мною, и это настораживает. И я не желаю, чтобы они околачивались здесь. – Он со стуком поставил на бюро свой бокал. – Но это мои трудности. А твои касаются моей дочери и твоей неспособности перетянуть ее на нашу сторону.
Андре бросил на него горделивый взгляд:
– Я сделал многое. Осталось только заманить Ноэль в постель. Но мне это не удастся, если вы будете отсылать ее с Тремлеттом.
– Глупец, – прошипел Бариччи злобно. – Тебе ничего не удалось добиться. Она хочет думать только о Тремлетте. А тебя использует точно так же, как ты пытаешься использовать ее. Твое величайшее самомнение, – он закатил глаза к потолку, – не выразить словами. Оно тебя ослепляет и делает глупцом.
– Вы ошибаетесь, Франко, – настаивал Андре тихо, но твердо.
– Ошибаюсь? Скажи-ка мне, Ноэль задавала тебе какие-нибудь вопросы, пока вы бродили по галерее? И главное – отвечал ли ты ей?
Последовало недолгое молчание. Сардо лихорадочно соображал.
– Так что ты ей сказал, Сардо?
– Я только водил ее по галерее и показывал свои лучшие работы, – пытаясь сохранить достоинство, ответил Андре.
– Значит, ты одного не сказал в лоб: все картины галереи – дело рук одного человека, и человек этот ты. Но это и так стало ей понятно, осел.
Бариччи судорожно вцепился в край своего бюро. Глаза его буравили Сардо.
– А как насчет твоих скромных и ненавязчивых рам? Этого блестящего вклада в увековечение твоих творений? Ты, конечно, и их показал?
В комнате воцарилось тягостное молчание.
Бариччи чертыхнулся.
– Пойми, через несколько мгновений она посвятит в свое открытие Тремлетта. – Он невесело рассмеялся: – Какой же ты глупец, Андре, кретин, думающий не головой, а чреслами. Но это не важно. По иронии судьбы ты убедил ее лишь в собственной вине.